"Кэтрин Спэнсер. Мой нежный цветок " - читать интересную книгу автора

спокойнее, ответила:
- Нет. Это не твое дело.
- Очень даже мое, Кассандра. Не заблуждайся в данном вопросе,
пожалуйста.
- Ты, возможно, слышал о сохранении врачебной тайны. У тебя нет права
на информацию обо мне.
- Нет права? Как у отца ребенка, у меня есть все права, и уверяю тебя,
я собираюсь ими воспользоваться.
Металл его голоса выводил ее из себя. По слухам, он богат, магнат с
международными связями.
Представляет интересы семьи в Северной Америке, действует как агент по
международным связям и специалист по импорту. Несомненно, общение с сильными
мира сего не представляет для него затруднений. Он привык быть наверху,
знает, как заставить себе подчиняться.
А она? На нее могут оказать колоссальное давление. В ее теперешнем
положении оказывать достойное сопротивление она не в состоянии, не говоря
уже о серьезности его ссылок на родительские права.
Словно по сигналу, жаркое мерзко хлюпнуло в животе. Прижав ко рту
салфетку, Касси ринулась прочь из комнаты.
- Извини, - донеслось до него невнятное.
Вернувшись минут через пятнадцать, Касси обнаружила, что гостиная
погружена в полутьму, горела только лампа на столе, и подумала, что Бенедикт
ушел. Раздосадованная помимо воли, она прилегла на кушетку, подобрав ноги
под себя. Но не успела устроиться, как услышала доносящиеся из кухни шаги.
Все-таки он не ушел.
- Принес тебе чай и сухарики, - пояснил Бенедикт, ставя поднос на
кофейный столик. Искреннее сочувствие на его лице пробрало ее до слез. Жаль,
что пришлось возиться так долго. Никак не мог освоиться у тебя на кухне.
Надеюсь, ты не против.
- Нет, - сказала она. - Откуда ты узнал, что делать - в смысле,
принести мне сухари?
- У меня два племянника. Я хорошо помню, каких мук стоило моей сестре
их выносить. Она постоянно грызла сухарики.
Касси отпила из принесенной чашки. Он следил за каждым ее жестом.
Наконец спросил:
- Что такое, дорогая? Я приготовил плохой чай? Почему ты выглядишь
столь несчастной?
И снова сочувствие его голоса ее тронуло. Она беспомощно помотала
головой, сжала сильнее губы, пытаясь не размякнуть окончательно. Но когда
заговорила снова, не смогла скрыть слез.
- Чай замечательный. Но все остальное...
- Мне жаль, что так получилось с ребенком.
Нельзя было поступать так безответственно. - Он взял ее руку, вложил
между своих ладоней. - Я виню себя, Кассандра. Я давно вышел из возраста,
когда позволительно, чтобы человеком управляли импульсы, поэтому молю тебя
позволить мне искупить свою ошибку лучшим из известных мне способов.
Его ладонь поднялась по ее руке к плечу, скользнула в широкий вырез
вечернего платья, легла на шею.
Она задрожала от его прикосновения - такого нежного, полного эротики.
Возможно ли оставаться бесстрастной в таких обстоятельствах? Не дать своей