"Соня Сойер-Джонс. Крыса-любовь " - читать интересную книгу автора

пока катил Гордона назад, в больницу. - Разве что кто-то выжал свиную
отбивную ему в капельницу.
Он пошутил, чтобы разрядить обстановку, только и всего. Может, этот
парень покажется вам бесчувственным (как и мне поначалу), но, думаю, у него
были свои резоны. Он ведь каждый день видит людское горе и, наверное, знает,
что нужно человеку в такие моменты. И шутка была, если уж на то пошло,
остроумной, а показалась бы мне еще остроумнее, если б ее не услышала
Мишель.
Даже в лучшие времена у Мишель туго с чувством юмора. Шуток она не
любит. Шутки для типов вроде меня.
- Ты что, кормил его животными жирами?! - взвизгнула Мишель. - Господи,
Стори, это же твой брат! Ты убиваешь родного брата!
С этой минуты события вышли из-под контроля. Ей- богу, я ничего не мог
с этим поделать. Судите сами.
После сеанса с Джули я пошел к агенту по недвижимости и отсрочил свое
изгнание из мастерской. Затем прямиком отправился в больницу. Увидев Мишель
в отделении интенсивной терапии, я искренне поверил, что все обошлось. Я
даже позволил себе расслабиться (непростительная глупость вблизи Мишель).
Мишель листала глянцевый каталог мебели и обоев. Я счел это добрым
знаком - кто станет думать об отделке квартиры, если в прихожей поджидает
Смерть? Еще лучше было то, что Мишель со мной не поздоровалась. Она только
подняла на меня глаза, перевернула страницу, тяжко вздохнула и снова
уткнулась в каталог. После чего я отбросил мысль о братских объятиях,
которые, учитывая исключительность момента, уже готов был раскрыть. Я молча
сел напротив Мишель и стал ждать.
Рядом с Мишель сидели ее родители, Сандра и Тони. Сандра деловито
снимала со своей синей юбки налипшие ворсинки и аккуратно отправляла их в
чашку из-под кофе. Сандра - миниатюрная, сухонькая, болезненно опрятная
женщина; взгляд у нее неизменно опущен, а воротничок неизменно поднят. Ее
муж, Тони, здорово сохранился для своих семидесяти: он загорелый и
подтянутый. Представьте себе куклу "Кен на пенсии" - и получите вылитого
Тони. Он спокойно угнездился у двери палаты, сложив руки на коленях, и
ничего не делал, только иногда указывал Сандре на пропущенные ворсинки.
- Вот, смотри... здесь... и здесь... ты пропустила целый участок. Тут
нужна система.
- Привет, Сандра. - Я улыбнулся.
По-моему, улыбка как раз подходила к случаю: не слишком широкая, но все
же заметная. Скорее этакая мужественная усмешка с оттенком горького
понимания. Сначала я сомневался, нужно ли вообще улыбаться в такие минуты
(если спросить Мишель, ответом было бы категорическое "нет!"), но в итоге
решил, что, как единственный кровный родственник больного, могу сам
устанавливать правила поведения.
Признаться, меня подогрело и то соображение, факт, что улыбка наверняка
разъярит Мишель. Невестка из себя выпрыгивает, если мне удается сойти за
воспитанного человека.
- Здравствуй, Арт. - Сандра тоже слегка улыбнулась, после чего
покосилась на Мишель, словно спрашивая, не слишком ли она со мной
дружелюбна. (Судя по ответному взгляду, слишком.)
Я улыбнулся и отцу Мишель:
- Привет, Тони. Все работаем?