"Юрий Вячеславович Сотник. Ясновидящая, или Эта ужасная "улица" (Повесть) " - читать интересную книгу автора

написал.
- А какие стихи-то? - спросила Нюра.
Матильда помолчала, припоминая, потом произнесла негромко, но с
выражением:
- "Прекрасна, как ангел небесный, как демон, коварна и зла".
Услышав такое, брат и сестра несколько секунд смотрели друг на
друга. Наконец Нюра нашла, что спросить:
- Ну а в чем эта злость-то ее заключается?
Матильда сначала грустно опустила длинные темные ресницы, потом
подняла их и посмотрела большими глазами на Федю, на Нюру.
- В чем? Ну, вот скажите мне, пожалуйста: это хорошо, если она на
незнакомого человека кидается и с ног его сбивает?
Брат и сестра опять переглянулись.
- А... а за что она его? - спросил наконец Федя.
- В том-то и дело, что ни за что, просто чтобы отчаянность показать.
Приемы изучила, и вот... людей сбивает.
Красилины опять помолчали.
- Во, Федька, твоя интеллигенция! - заметила Нюра и снова обратилась
к Матильде: - И много у вас таких?
Матильда грустно смотрела на асфальт у себя под ногами.
- Вообще тут все ребята у нас какие-то ужасно отчаянные. Просто до
невозможности.
- И этот тоже? - спросила Нюра, кивнув куда-то в сторону.
Матильда взглянула в том направлении и увидела Мишу, который
возвращался из булочной. Про Ольгу Матильда не врала, она лишь передавала
то, что узнала из разговора Семы с Шуриком. Но сейчас перед ней стояли
такие внимательные, такие заинтересованные слушатели, что она опять
забыла о словах матери насчет психиатра.
- Он что, не лучше будет? - спросила Нюра.
- Лучше! - с сарказмом воскликнула Матильда. - Не смешите меня,
пожалуйста!
- А он чего? - спросил Федя.
- А он... Ну, пусть он курит, пусть он водку пьет, но он ведь
главное... - Что "главное", Матильда еще не придумала и умолкла, а потом
и вовсе прикусила язык, уставившись на Огурцова.
Тот как раз проходил мимо. Миша все еще переживал разговор с Олей,
он мечтал показать этой Закатовой, что не такой уж он "гладенький да
умытенький", не такой пай-мальчик, как она считает. Одетый в летний
тренировочный костюм, он шел теперь враскачку, отведя локти в стороны,
как это делают тяжелоатлеты, подходя к штанге. Нижняя губа его была
оттопырена, и он косился на Красилиных с таким видом, словно еле
сдерживался, чтобы не дать кому-нибудь по шее.
"А ведь и в самом деле бандюга какой-то", - мелькнуло в голове
Матильды.
- Матильда! - послышался крик Марии Даниловны.
- Чего-о?
- Я тебе велела со стола убрать, а ты опять лясы точишь.
- Иду-у! - Матильда направилась к своему подъезду и уже на ходу
обернулась к Феде с Нюрой. - Я вам еще про самого главного не рассказала,
про Тараскина. Вот это уж бандит так бандит настоящий.