"Нина Соротокина. Закон парности ("Гардемарины, вперед!", книга 4)" - читать интересную книгу автора

Нина Соротокина.

Закон парности

(c) Copyright Нина Соротокина, 1994

Роман "Гардемарины, вперед!"


КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
"Закон парности"

Email: [email protected]
Нина Соротокина: home page http://soro.newmail.ru/



* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КЕНИГСБЕРГ *


Мнимый опекун

Мелитрисе нравился Лядащев. Нет, право, лучшего попутчика в этой
нелепой поездке трудно было себе представить. Несмотря на возраст, ведь это
уже старость - сорок лет! - Василий Федорович умудрялся быть красивым и
элегантным, и наружность его служила как бы приправой к их несколько
постным, чопорным разговорам. И, конечно, Мелитриса была благодарна за то,
что Лядащев ни разу не позволил себе обмолвиться, даже намеком показать, что
гайдуки на запятках вовсе не гайдуки, а солдаты, а четверо гусар верхами
вовсе не свита - охрана, а сама она не беспечная путешественница, а
пленница, и даже хуже того - завербованный агент.
Он говорил ей насмешливо и высокопарно:
- Не огорчайтесь, милая барышня... Вы позволите мне так вас называть?
Время- лучший лекарь. Вслушайтесь в его безмолвный плеск. Река забвения
уносит каждый миг ваших горестей. Умирают секунды, и вы умираете вместе с
ними... чтобы родиться вновь,- он вздыхал то ли томно, то ли насмешливо.-
А можно и так сказать: придет время, будет и пора.
Сидевшая рядом Фаина в неизменной своей оранжевой епанечке с вытертым
куньим мехом и накрепко привязанной к голове шляпе испуганно поглядывала на
Лядащева. Она знала, что господин этот есть очень высокая шишка, человек для
нее недосягаемый, посему боялась его, млела от чести находиться рядом, но не
смела высказывать своих чувств, и только сильно накрахмаленные васильки,
которыми ради весны украсила она свою шляпу, согласно и верноподданически
кивали на ухабах, вторя ее мыслям.
- Драгоценная Мелитриса Николаевна,-продолжал Лядащев,- позвольте
совет... Стряхивайте с себя неприятности, как собака стряхивает капли воды,
выходя на берег. Где ваша улыбка, черт побери?
Мелитриса не обижалась на эти слишком вольные замечания. Несмотря на
явную грубость, в них звучала доброта. Ясно, он хотел утешить.
Наученная горьким опытом, Мелитриса не задавала вопросов. После своего