"Захар Артемович Сорокин. Поединок в снежной пустыне " - читать интересную книгу автора

- Голубчик, - ещё мягче сказал профессор, - разве я не хочу, чтобы вы
летали? Ничего ещё не потеряно. Всё зависит от вас.
Говорить не было сил. Я молча кивнул головой в знак согласия. Кажется,
всё - отлетался!
В глубоком тылу
В морозное декабрьское утро 1941 года катер доставил меня в Губу
Грязную. Два месяца пролежал я в госпитале Полярного. Теперь меня отправляли
в тыл для дальнейшего лечения. Сколько ещё времени придётся провести на
госпитальной койке?
Врачи успокаивали: через три-четыре месяца встанете на ноги. Хотелось
верить, что так и будет. Ради этого всё можно вытерпеть. Последний
прощальный взгляд на море - неприветливое, хмурое, студёное и всё-таки такое
родное. Вот уж не думал, что всей душой прирасту к этому суровому краю.
На аэродроме меня ожидали боевые друзья: Сафонов, Адонкин, Реутов,
Проняков, Алагуров, Родионов. Они буквально засыпали меня подарками. Всем
снабдили, начиная от папирос и кончая шоколадом.
До вылета оставались считанные минуты. Поговорить как следует опять не
удалось. Разговор был коротким, отрывистым. А как много хотелось сказать и
ещё больше услышать!
- Надеемся увидеть тебя за штурвалом самолёта, - обнимая меня, сказал
Сафонов.
Лучшего я и сам себе пожелать не мог.
Прозвучала команда на взлёт. Самолёт качнулся, пробежал по взлётной
дорожке и поднялся в воздух. Я попросил пилота сделать прощальный круг над
аэродромом. Там, закинув головы, стояли мои боевые друзья -
лётчики-сафоновцы.
- До свидания! Мы ещё встретимся!
Самолёт сел в городе Кирове. Госпиталь находился в здании бывшей
гостиницы. Меня поместили в пятнадцатую палату хирургического отделения.
Медленно тянулось время. Один день похож на другой. Больничный распорядок
неизменен. О чём только не передумаешь от обхода до обхода врача.
Вспоминаются годы учёбы в ФЗУ. Начинаешь перебирать в памяти события
тех дней... Потом мысли переносятся к другому времени, когда работал
кузнецом на паровозостроительном...
Но о чём бы ни думалось, мысли возвращались к авиации. Да иначе и быть
не могло. Вся жизнь связана с ней.
Сначала строил авиамодели и заканчивал планёрную школу, затем занимался
в аэроклубе...
Вспомнишь первый самостоятельный полёт, и снова в сердце тоска.
Уткнёшься головой в подушку и думаешь: неужели никогда больше не смогу
летать?!
Рядом кашлянул кто-то. Кто это? Ах, да. Вчера кого-то принесли... Я
повернул голову в сторону нового соседа по палате: на меня смотрели светлые
весёлые глаза, лицо расплывалось в улыбке.
- Захар!
- Борька!
Да, это он, Борис Щербаков, мой давнишний друг - вместе учились в
лётном училище в Ейске. Вот где пришлось свидеться!
- Как ты попал сюда, Захар? Что у тебя? С ногами неладно?
- Эх, Боря, кажется, не летать мне больше.