"Захар Артемович Сорокин. Поединок в снежной пустыне " - читать интересную книгу автора

Постепенно я начал летать. Сначала на патрулирование, Самолёт снова
стал послушен мне. В воздухе я временами даже забывал о протезах, чувствовал
себя совершенно здоровым человеком.
Чередовались боевые будни, мои товарищи возвращались на аэродром,
рассказывали о воздушных боях, считали сбитые самолёты... А. мне всё ещё не
удавалось встретиться с врагом...
И вот, наконец... В один из февральских дней 1943 года, как только
затихла пурга, в серое полярное небо взвилась ракета. Над аэродромом повис
комок зеленоватого дыма. Техник выбил колодки из-под колёс моей машины, и
она рванулась вперёд.
В это утро я с особой остротой испытывал радостное, чуть тревожное
возбуждение, которое всегда охватывает в начале боевого полёта.
Подсознательно я чувствовал, что этот полёт не будет "холостым".
Предчувствие меня не обмануло.
Мы патрулировали над Мурманском. Справа, чуть сзади меня, летел
Соколов; у второй пары истребителей ведущим шёл Титов.
Внезапно в наушниках моего шлемофона послышались позывные командного
пункта:
- "Кама-3"! "Кама-3"! С северо-запада идёт группа противника. Как
поняли? Я "Казбек", перехожу на приём.
- "Казбек"! Я "Кама-З", вас понял. Веду поиск.
В небе ничего не было видно. А внизу из труб кораблей, стоявших в порту
и заливе, поднимались чёрные столбы дыма и лениво расползались в воздухе. С
высоты хорошо было видно, как по Кольскому заливу медленно ползёт караван
транспортных судов и стремительно рассекают свинцовые воды миноносцы
эскорта. Я уже было решил, что тревога ложная, и вдруг вновь услышал:
- Я "Казбек", "Кама-3", видите противника? Вам высота семь тысяч.
- Набираю, - ответил я и в этот же момент увидел, как из-за сопки
вынырнули строем шесть гитлеровских машин. По знакомым силуэтам сразу же
узнал лёгкие бомбардировщики "Мессершмитт-110".
- Я "Кама-3", разрешите атаковать, - запросил я по радио командный
пункт.
- Атакуйте! - раздался в наушниках звонкий голос Сгибнева.
Мы всей группой ринулись на самолёты со свастикой.
Нашим союзником в этой схватке было само солнце. Его лучи слепили
фашистских лётчиков.
Имея преимущество в высоте и в скорости, мы почти мгновенно очутились у
вражеских машин, летевших плотным клином. В сетке оптического прицела всё
увеличивались контуры вражеской машины. Кажется, пора открывать огонь.
- Прикрывай хвост! - командую Соколову и нажимаю гашетку.
Видны тускло мерцающие огоньки трассирующих пуль.
Ведущий самолёт противника перевернулся через крыло и, показывая
зеленовато-рябое, как у лягушки, брюхо, начал падать.
Почти одновременно Титов нырнул под другой "мессер", сделал "горку" и
снизу полоснул очередью по немцу. Тот клюнул носом и тяжело рухнул за сопку.
- Где Соколов?! - Я оглянулся назад и увидел пылающий бомбардировщик.
Его сбил Соколов.
Три оставшихся бомбардировщика легли в вираж, пытаясь уйти к линии
фронта. Мы бросились за ними, и завертелась карусель. Перемешались и
краснозвёздные истребители, и машины с чёрными крестами на плоскостях.