"ВЛАДИМИР СОРОКИН. МЕСЯЦ В ДАХАУ (газетный вариант ("Сегодня" N13(120)))" - читать интересную книгу автора

ВЛАДИМИР СОРОКИН
"МЕСЯЦ В ДАХАУ"
(газетный вариант ("Сегодня" N13(120)))


1. 5. 1990. Сатурн в противостоянии Юпитеру. По И-Цзину на моей
триграмме "Благополучное завершение" и "Крик совы". Славянский
календарь обещает "Березовый путь". Водолей фатально зависим от
Венеры. Все, все зависит друг от друга, полнейшая опосредованность и
несвобода. Мы в этой зависимости, как мухи в меду, и малейшее наше
движение порождает волны, волны. Которые топят других. Страшно, но
приходится смиряться. Сегодня в третий раз был у НИХ. Все со страшными
муками, напряжением. И унижением. Мегатонны унижения. Эта свинья в
кителе поставила печать. Но какой ценой, Господи! Опять пощечины,
хриплые обещания "выпустить кишки по возвращении". Опять чудовищный,
нечеловеческий разговор. Я не могу с ними разговаривать. Как они любят
и умеют унижать! Этот Николай Петрович явно претендует на место
начальника. Господи, сколько, сколько еще? И я опять был
непротивленцем. И лица, лица. Как куски сырого мяса. Но я терпел.
Когда есть цель, все можно стерпеть. Главное:

РАЗРЕШЕНИЕ

Сорокину Владимиру Георгиевичу, русскому, беспартийному, разрешается
беспрепятственный выезд из СССР в Германскую Империю для проведения
летнего отпуска (28 суток) в концентрационном лагере города Дахау.
Заместитель Начальника Московского Отдела Виз и Разрешений МГБ,
полковник МГБ СОКОЛОВ Н. П.

2. 5. 1990. Белорусский вокзал. Поезд до Мюнхена -- 20. 07.
"Созерцание" и "Войско" по И-Цзину. Возможно, опасно. Арабы сулят "Три
четверти". Славянский календарь обещает все тот же "Березовый путь".
Надежда. Все живы надеждой. Надеюсь, что все будет благополучно.
Господи, помоги мне в непростом пути моем, Чудовищный вокзал. Вонючие
крестьяне в лаптях, цыгане, американские паломники со своими
идиотскими волнообразными нашивками. Все заплевано, загажено. И
апофеозом безвкусицы -- восьмиметровый черно-гранитный Сталин рядом с
шестиметровой бело-мраморной Ахматовой. И пионеры с тупыми лицами в
почетном карауле. Мальчики из Гитлерюгенда, два каких-то (кажется,
монгольских) офицера возлагают венки. Лица, лица детей. Тяжело видеть
поколение равнодушных, уже с детства зараженных апатией. И безусловно,
это наша вина, а не людей с мясными лицами. Даже в том, что они
сначала кладут цветы Сталину, а потом -- Анне Андреевне, тоже мы
виноваты. И все на крови и слезах, все в грязи. Собственно, вся наша
жизнь -- вокзал, как сказала Цветаева. Вечное ожидание поезда, нашего
русского поезда, билеты на который покупали еще наши деды. А мы храним
их до сих пор, эти пожелтевшие картонки, в надежде уехать. Господи, я
готов опоздать, отстать, ползти по ржавым рельсам. Но куда? Толпа
инвалидов, попрошаек. Милые, родные русские люди без ног. У вас --
"враги сожгли родную хату", у меня -- "дальняя дорога с бубновыми