"Константин Соргунов. Корпорация цветов " - читать интересную книгу автора

видел, что ему трудно говорить, но мне надо было узнать все. Я осторожно
прикоснулся к нему рукой.
- Можем ли мы как-то помочь Нарин?
- Нарин? - смотритель посмотрел на меня с удивлением. - Нет, Нанарин
обречена. Женщины нашего народа не впервые приходят ко мне на мельницу,
когда до родов остается всего ничего. Только они могут выносить Эйи. Мы
верим, что лишимся загробной жизни, приняв смерть из чужих рук. После
рождения собирателя остается прожить всего несколько дней, а то и часов, но
дрэи не дают умереть своей смертью. Поэтому наши женщины оставляют
собирателя мне, а сами уходят в море. А там...
- Это я слышал, - перебил его я. - Мне рассказала Нарин. Значит, у нее
нет никакого шанса?
- Нет, - уверенно покачал головой Арнау. - Его не будет и у тебя, если
ты останешься здесь до тех пор, пока на свет не появится собиратель.
Аидрэ-дэи появляются сразу после его рождения, Крихтэ сбивает их на
несколько часов, но этого недостаточно. Сейчас ты еще можешь уйти. Иди
обратно. Найди чуткую точку и возвращайся в свой аларин.
Я представил, как этот молодой парень будет принимать роды у женщины,
которая обречена на гибель, представил младенца, заросшего шерстью, насквозь
пропитанной кровью. Представил, как моргают его слепые и зрячие глаза,
представил, каким должен быть крик существа, которое не щадит собственную
мать, пусть не родную, но выносившую, и меня передернуло от отвращения. Я
вспомнил роды Марины, вспомнил отчаянно орущую Настюху, которую я,
признаться, по первости немного испугался, потому как личико у нее было
сморщенное и красное как свекла. Сейчас у моей дочери глаза серые с
золотистым ободком вокруг радужной оболочки, а первые два месяца они были у
нее потрясающего синего цвета, так что если бы она не спала большую часть
времени, я готов был стоять часами, любуясь их глубиной. Держа на руках
спящую дочку, я с улыбкой вспоминал, как еще пару лет назад доказывал, что
маленький ребенок ничем не отличается от щенка или котенка, которые точно
также плачут, спят и испражняются. Я смотрел в глаза своей дочери и
удивлялся тому, как это крошечное существо цепляется за жизнь, чувствует и
понимает, живет и дышит. Я вспоминал свою дочь, вспоминал Марину и меня
охватывал ужас при мысли, что на долю Нарин, маленькой покорной женщины
выпало такое испытание. В душе я не мог смириться с тем, что через несколько
часов Нарин не станет.
Арнау некоторое время стоял надо мной, очевидно ожидая каких-то особых
слов или действий. Но я молчал, полностью погруженный в собственные мысли.
Смотритель глубоко вздохнул и подошел к Нарин. Он низко склонился над ней и
что-то зашептал на странном гортанном языке. Не знаю, была ли это молитва
или просто напутственные слова, однако от их мерного звучания мне стало
как-то спокойнее. Я расправил плечи и встряхнул головой, стараясь отбросить
все ненужное и полностью сосредоточиться на насущном. Когда я посмотрел на
стонущую женщину на скамье, сердце мое сжалось от боли, однако теперь я
точно знал, что делать. Какие бы высокие мотивы не руководили мною, первое
место в моей жизни занимала дочь. Пусть рухнет весь мир и погибнут целые
народы, но вечером я должен забрать Настю от сестры. Ничто на свете не может
стоить дороже моего ребенка. Смерть Марины, смерть моей матери, болезни и
врачи, беготня по самым разнообразным инстанциям, все это привело к тому,
что я уже не мог представить своей жизни без дочери. Я никогда не испытывал