"Константин Соргунов. Корпорация цветов " - читать интересную книгу автора

прибавляла. То, что я никак не мог ее догнать, привело меня в бешенство, и я
уже бежал, ничего не замечая вокруг. Я явственно помню, что дорожка, которая
должна была закончиться оградой через сотню метров, оказалась гораздо
длиннее, ограда куда-то пропала и я уже бежал по лесу мимо высоких
лиственниц с ядовито-зеленой хвоей. Валерия была далеко-далеко впереди, а я
все бежал как одержимый, думая только о том, как бы ее догнать. Наконец, ее
красно-кирпичная фигурка пропала, я остановился и только тут понял, что я
давно уже не в Парке Победы. Я не слишком хорошо знал московский район, но
был уверен, что рядом с парком быть не может никакого леса, а ближайшая
рощица находится рядом с улицей Орджоникидзе. У меня не было никаких
предположений с мистической подоплекой, на тот момент я не верил во всю эту
сверхъестественную чепуху, поэтому я предположил, что возможно район
перестроили, и Парк Победы расширили, превратив в настоящий лес. Одно меня
смущало, вокруг не было ни одной живой души, но я прошел по дорожке вперед,
вышел на круглую лужайку и увидел двух парней в спортивной одежде. Это меня
несколько успокоило, и я уже спокойно зашагал дальше, раздумывая о сказанном
мне Валерией. Когда я прошел мимо юношей, я поймал на себе их настороженные
взгляды, но не обратил внимания. Я все шел и шел вперед, в полной
уверенности, что сейчас я упрусь в ограду, за которой будут жилые дома, но
вместо этого я оказался на краю обрыва, внизу которого начиналось
бесконечное поле. Я удивленно пожал плечами и побрел назад, силясь понять,
куда же меня занесло. Вернувшись на лужайку я вдруг с удивлением обнаружил,
что вокруг нее растут герберы, почти такие же, как я подарил Валерии на
первом свидании, только гораздо ярче и больше. Под лиственницами торчали
крупные серые булыжники, которые я поначалу принял за надгробия, но потом
увидел, что это просто гладко отполированные куски серого гранита,
расставленные четко по кругу. Мне стало как-то не по себе, несмотря на то,
что был ясный день, ассоциации с кладбищем были слишком высоки. Да и слишком
тихо было вокруг, непривычно для городского парка в выходной день. Я вдруг
вспомнил детство и золотое крыло на руке Лизы, вспомнил, как каждое дерево
казалось мне зловещим, и отчего-то этот далекий детский страх сейчас мне не
показался смешным. Шум листвы звучал как-то чересчур тревожно, небо
выглядело мрачно, солнце, которое светило все так же ярко, почему-то
напоминало мне вечно гудящую лампу дневного света в школьном коридоре. В
младших классах она пугала меня до чертиков, и сейчас память услужливо
предлагала мне пережить те же зябкие ощущения.
Парни, стоящие в центре лужайки, смотрели на меня недружелюбно. Один из
них опирался спиной о крупный серый булыжник, испещренный какими-то
надписями. Руки парня были в карманах, во рту была потухшая сигарета. Черт
его знает почему, но вид у него был отталкивающий, хотя обычно молодчики
такого типа не вызывали у меня ни тревоги, ни отвращения. Я не замечал их -
и только. Второй парень выглядел приличнее, но ненамного. Кроссовки на нем
были новенькими, но явно купленными на Троицком рынке или в Апраксином
дворе, дешевенькая подделка под adidas. На их задниках был знакомый
треугольный логотип, вот только вместо оригинального названия синими буквами
было написано asidas. Черт знает, почему меня вдруг так заинтересовали его
кроссовки, но я буквально впился в них взглядом и разглядывал так
пристально, что если бы мог, непременно прожег бы в них дыру глазами. Шнурки
у кроссовок были белыми с зелеными зажимами на кончиках и эти проклятые
зажимы почему-то мне чрезвычайно не понравились. Я вообще не слишком люблю