"Антон Соловьев. Воставший против Неба " - читать интересную книгу автора

ворон, вспорхнув со стола, опустился ему плечо. Человек еле слышно произнес:
"Телья, телья най хараш!"

Вечер, как всегда, подкрался совершенно незаметно.
Небо приобрело зловещий фиолетово-бордовый цвет и постепенно начало
темнеть. Мост через крепостной ров был пока еще опущен, но люди,
стремившиеся попасть этим вечером в Терик, торопились. Времена были не
очень-то спокойные, в лесах полно разбойников. Да и просто оставаться в
одиночестве под зловещим Небом никому не улыбалось.
Хотя мост и был довольно широким, перед воротами образовался небольшой
затор. Посвященные и певец терпеливо ждали своей очереди у моста. Перед ними
стояла телега с сеном, в которую была запряжена старая, но все же довольно
упитанная лошадка. Пожилой человек, хозяин повозки, усердно ковырял щепкой в
зубах и нетерпеливо озирался по сторонам.
- Ну, сколько можно? Целый час уже стоим, а сдвигу никакого, -
проворчал он неизвестно кому.
Стоявшие впереди него двое конных с большими луками за плечами, судя по
одежде, скорее всего вольные охотники, оглянулись на старика и, состроив
недовольные рожи, стали опять смотреть на ворота. Видимо, дед их
окончательно достал своей болтовней. Посвященные и Тильво стояли последними
в очереди. К воротам они подошли совсем недавно и поэтому не успели еще
основательно заскучать. Тильво стоял, тупо уставившись в ров. Даже несмотря
на то что уже было совсем темно и на крепостных стенах давно зажгли факелы,
все равно можно было увидеть, что вода во рву очень грязная и мутная. Запах,
конечно же, от нее шел омерзительный.
Очередь наконец-то стала потихоньку двигаться. По всей видимости,
стража производила досмотр какого-нибудь бродячего торговца. И в этом была
вполне понятная цель - выбить побольше денежек и отобрать контрабанду, чтобы
потом самим продать ее скупщикам. Конные впереди надолго не задержались, и
наконец в ворота заехал воз с сеном. Трое стражников, один лет пятидесяти, с
длинными поседевшими усами и двое молодых, видимо, только недавно
поступивших на службу, стали усердно шуровать копьями в стогу сена и,
убедившись, что там ничего нет, пропустили деда в город.
Стражники хотели было придраться к Тильво, потому как у всех стражников
во всех городах была патологическая ненависть к циркачам, комедиантам и
певцам. Но, увидев, что Тильво путешествует в обществе двух посвященных,
решили не связываться с ним, а лишь взяли положенную плату за вход: один
медяк за вход и два, как водится, в пользу храма Неба. Последний был
формально добровольным взносом, но не платить его настоятельно не
рекомендовалось никому.
Стоило друзьям немного отойти от городских ворот, как они услышали у
себя за спиной скрип вращающейся шестерни, которая приводила в движение
подъемный механизм. Они были последними путниками, которых этим вечером
пустили в город.
Тильво уверенно вел своих друзей по узким извилистым улочкам Терика.
Уже совсем стемнело, и Иеронимус с помощью Силы зажег на ладони огонек.
Тильво не раз бывал в городе и хорошо ориентировался в лабиринте улиц даже
ночью. Не раз и не два ему приходилось возвращаться за полночь, а то и под
утро в гостиницу подобными запутанными маршрутами от очередной подружки,
нередко в сильном хмелю. Поэтому ориентировался он почти машинально.