"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен. Том 5" - читать интересную книгу автора

опасной грамотой, но вместо того получил весть, что Новгород волнуется
по-прежнему. Несмотря на Шелонское поражение, несмотря на то, что здесь
литовская сторона лишилась предводителей своих, взятых в плен, несмотря на
то, что гонец, посланный к Казимиру для понуждения его садиться поскорее на
коня за Новгород, возвратился с печальной вестью, что магистр ливонский не
пропустил его через свою землю (если магистру не нравилось господство
московского князя над Новгородом, то еще более должно было не нравиться
господство литовского князя по тогдашним отношениям обоих орденов к
Казимиру), несмотря на все это, когда в Новгороде узнали, что Иоанн в Русе,
то встал сильный мятеж, сторожа заняли стены и башни, переменяясь день и
ночь, а люди по-прежнему разделились: одни хотели за Москву, а другие - за
Литву. Узнав об этом, Иоанн сильно рассердился и велел казнить Борецкого с
тремя другими знатнейшими пленниками. "Вы за короля задаваться хотели", -
сказал он им. Новгородцы приготовились защищаться, пожегши все посады около
города, казнили переветника Упадыша, который с своими единомышленниками пять
пушек железом заколачивал; но скоро увидали, что сопротивление не может быть
продолжительно: хлеб вздорожал, рожь исчезла на торгу, можно было найти
пшеничный хлеб, да и того мало. Тогда потребители ржаного хлеба поднялись на
потребителей пшеничного, укоряя их за то, что они привели великого князя на
Новгород; это значило, что московская сторона взяла верх, и вот нареченный
владыка Феофил с старыми посадниками и житыми людьми поехал бить челом
великому князю, который стоял уже при устье Шелони, на Коростыне. Феофил
сначала обратился с челобитьем к князьям, боярам и воеводам, чтоб просили за
Новгород братьев великокняжеских, а чтоб эти просили уже самого великого
князя; митрополит из Москвы также писал, что если новгородцы придут с
челобитьем, то чтоб великий князь утолил свой гнев. Иоанн принял
новгородское челобитье, велел перестать жечь и пленить и дал мир Новгороду
по старине; но за новгородскую проступку взял 15000 рублей деньгами в отчет,
а серебром в отвес, кроме того, что передано было братьям великокняжеским,
князьям, боярам, воеводам московским за ходатайство. В договоре, заключенном
по старине, новгородцы обязались: "За короля и за великого князя литовского,
кто на Литве ни будет, от вас великих князей (Иоанна и сына его) нам, вашей
отчине Великому Новгороду, мужам вольным, не отдаться никакою хитростью и
быть нам от вас неотступными ни к кому; князей нам у великого князя
литовского на пригороды не просить и не принимать князей из Литвы в Великий
Новгород. А на владычество нам выбирать по своей старине; ставиться же
нашему владыке у гроба св. Петра-чудотворца в Москве у вас, великих князей,
и у вашего отца митрополита, какой митрополит у вас в Москве ни будет; а в
другом месте, кроме Москвы, нам владыки нигде не ставить".
Новгородцы начали переговоры с великим князем, еще не зная о другом
своем несчастье: в Двинской области воевода их, князь Василий Шуйский, имея
двенадцатитысячный отряд войска, встретился на берегах Двины с устюжским
великокняжеским воеводою Образцом и вятчанами, у которых было менее 4000
войска: жаркая битва продолжалась целый день, секлись, схватывая друг друга
за руки; двинский знаменщик был убит, знамя подхватил другой, убит был и
этот, подхватил и третий, наконец убили и третьего, знамя перешло в руки
москвичей, и двиняне дрогнули; князь Шуйский спасся бегством, раненый;
новгородский летописец складывает вину поражения на двинян, говорит, что они
не тянули по князе Шуйском. С другой стороны, вологодский воевода князя
Андрея Васильевича Меньшого повоевал Кокшенгу. Заключая договор по старине,