"Симон Соловейчик. Ватага "Семь ветров"" - читать интересную книгу автора

всем было немножко интересно, как же будет сердиться Елена Васильевна, в
какие формы выльется ее гнев. Было известно, что Елена Васильевна никогда
не сердится, но как на этот раз?
На этот раз Каштанова и вправду была сердита, потому что ее сильно
поругали в учительской за срыв урока в подшефном ее классе и потому что
она сама сильно поругалась с мужем, историком Алексеем Алексеевичем
Каштановым, который имел неосторожность подшутить над ее тревогами и
сказать:
- Ну, ты там полегче, Елена Васильевна, поаккуратнее орудуй!
- А вы, Алексей Алексеевич, - ответила ему на это Каштанова, - вы
всегда в стороне! Вы только и знаете "полегче" да "поаккуратнее", а сами,
Алексей Алексеевич, даже от классного руководства отказались, да?
И хотя она сама добивалась для мужа освобождения от нудной обязанности
классного руководства, которую Алексей Алексеевич не переносил, сама
ставила это главным условием их совместного перехода в новую школу, теперь
ей было обидно. У нее несчастье, у нее класс урок сорвалдоговорились и
сорвали урок, - а он стоит и улыбается!
Хоть бы пожалел!
С мрачной решимостью вошла Елена Васильевна в девятый свой класс,
холодным взглядом осмотрела поднявшихся за партами учеников, ледяным
голосом спросила, что все это значит.
- Это наваждение, - коротко ответил за всех Костя Костромин.
- Что-о? - Каштанова широко открыла глаза, и на лбу у нее образовался
треугольничек, от которого она сразу становилась такой беззащитной на вид,
что сердца всех, у кого еще были сердца, дрогнули.
- Поветрие, - пояснил Костя Костромин.
- Что-о???
Игорь с Сергеем переглянулись: вот умеет Кострома!
Любому милиционеру, любому дружиннику зубы заговорит, и всегда их
ватага сухой из воды выйдет. С Костромой ничего не страшно.
А Костя продолжал невозмутимо, только глаза веселые поблескивали:
- Научно говоря - эпидемия, а если у животных - то эпизоотия, но
поскольку мы хоть и не люди, конечно, люди уроков не срывают, но все же
ближе к людям, то я настаивал бы на слове "эпидемия", если, конечно, не
бояться иностранных терминов...
- Ко-стро-мин!
Казалось, еще мгновение - и Елена Васильевна тожа хлопнет дверью и
уйдет из класса, и тогда что? Тогда суд и расправу Фролова будет творить,
директор школы, а это в интересы девятого класса не входило.
- Кончай, Кострома! - зашептали со всех сторон.
Но Костя и сам уже успел шепнуть Маше: "Ну что?
Пойдем сдаваться?" - и объявил, что во всем виноват он, Костя
Костромин, он зачинщик, и тут же поднялась Маша и сказала, что это она во
всем виновата, что она наперед знала, как все будет, но мер не приняла, и
еще встали двоюродные братцы Медведевы, и неразлучная тройка - Игорь,
Сергей и Анка - поднялась, и Наташа Лаптева, групорг, тоже сочла себя
виноватой, а Козликов вскричал обиженно:
- Да вы чего? Чего? Меня же выгоняли! Меня! Из-за меня всё!
Елена Васильевна не выдержала. Ну что это ей со всех сторон твердят:
"Семьветровские, семьветровские, бандиты, беспризорники двадцатого века!"