"Константин Соловьев. Урод" - читать интересную книгу автора

раньше был ему нянькой и учителем, вот и свыкся. А теперь притащил своего
хозяина в мой трактир, потому что боится за него и переживает".
Знал, дери его хегг, что мой трактир - самое спокойное место к западу
от торговой площади, вот и придумал... Ох не к добру эти гости, сердце
подсказывает - не к добру. Не пойдут на благо оставленные ими серы.
- Осторожнее, - буркнул он Тире, которая словно невзначай старалась
ходить поближе к столу, за которым расположился шэл со своими
дружинниками. - Не виляй тут задницей, а то выпорю. Что, уже и глаз на шэла
положила?
Тира смутилась и залилась краской, глаза, совсем еще детские, не умели
скрывать правды.
- А что, нельзя? - Она упрямо вскинула голову, и отражение факелов
засверкало на заколке с тремя большими полупрозрачными ракушками, которой он
раньше не видел. Значит, только что нацепила. Эх, дуреха-то какая, и ведь не
выпорешь, уже своя голова на плечах... - Он хороший.
- Пьяница, дуэлянт и бабник, - сказал он очень тихо. - Будто сама не
знаешь, что про твоего шэла в городе говорят. Дурная кровь, кровь Кирана.
Что тут скажешь, кровь не выльешь...
- Много ты знаешь!
- Все, поди отсюда, видеть не хочу.
Тира поправил а заколку и бросилась обслуживать гостей, не забывая
посматривать в сторону красавца-шэла. Тот ничего не замечал, увлеченный
разговором и фасхом. Но трактирщик почувствовал - плохое будет. Кольнуло
что-то гадко в самом сердце, словно невидимая ледяная игла вонзилась и
растворилась в токе крови, разошлась холодом до самых пальцев. Это было
сигналом, предчувствием.
Все началось еще до того, как Тира успела вернуться за новой порцией
фасха. Трактирщик вдруг увидел, как прозрачные глаза шэла потемнели, а лицо
опять затвердело, сделавшись похожим на старинный барельеф. В сузившихся
глазах Крэйна заплясали нехорошие огоньки, ноздри затрепетали. Трактирщик
замер, пытаясь определить, что вызвало злость высокого гостя. И с
опозданием, лишь когда отлетел стул, понял.
За соседним столом сидела компания из цеха оружейников, человек десять,
ребята шумные, но давние знакомые - трактирщик за долгие годы изучил
посетителей. Сейчас они были здорово навеселе, но еще не пьяны - не обращая
внимания на окружающее, они громко разговаривали и беззаботно смеялись, не
подозревая о том, что почти все остальные посетители, привлеченные
выражением лица Крэйна, уже смотрят на них. Кто-то смотрел на оружейников с
испугом, кто-то с осуждением, были и те, в чьи глазах читалось предвкушение
зрелища. И они не были обмануты.
Стул отлетел к стене и с треском лишился сразу двух подпорок - удар
шэла лишь казался легким, силы, пожалуй, было достаточно, чтобы уложить
взрослого мужчину. Сам шэл стоял неподвижно и смотрел сверху вниз на
сидящего к нему вполоборота оружейника. Это был мужчина лет под сорок,
трактирщик не смог вспомнить его имени, но профессиональная память с
готовностью выдала, что работает тот в мастерской около южной крепостной
стены, гуляет в трактире после каждого крупного заказа, а из закуски
предпочитает тонкие, хорошо прожаренные ломтики мяса карка. Привлеченный
треском, он оторвался от своего кувшина и с недоумением взглянул на
возвышавшегося над ним Крэйна. Глаза всех сидящих за столом мгновенно