"Константин Соловьев. Нестандарт " - читать интересную книгу автора

аллес. Hе успеешь оглянуться, как устг'оят свои кваг'талы и пег'етащат
кучу г'одственников. Это только в книгах они смелые и кг'асивые, а так -
сг'ам один.
Под бурчание Дарвина мы подошли к трактиру. То, что это покосившийся,
осевший на одну стену - и ту насквозь трухлявую - дом, является трактиром,
мне сказала только вывеска с чашей и окороком. Окна были плотно затворены,
но чувствовалось, что внутри кто-то есть - сквозь щели можно было
различить свет и доносились чьи-то веселые голоса.
- Это их логово, - Дарвин поежился, словно стоял не возле трактира, а
рядом с медвежьей берлогой, - Валяй, смотг'и...
Он легко открыл тяжелую дверь и пропустил меня вперед. С трудом
сдерживая рвущееся наружу любопытство, я шагнул внутрь.
Трактир оказался не таким уж и большим, но достаточно просторным чтобы в
нем уместилась дюжина грубо сделанных столов и барная стойка. Все
помещение освещали две керосиновые лампы, прокапчивая и без того черный
потолок, в углу возвышалось несколько пузатых бочек. Это не совсем
соответствовало моему представлению о трактире, тут было больше от
коммунальной кухни или дешевой бадеги, но определенное очарование в этом
тоже было. Даже заплеванный земляной пол не вызвал у меня отвращения.
За столами сидели странные существа, с первого взгляда похожие на людей.
Hо когда я присмотрелся, стало видно, что сходство с людьми незначительно
- у людей, за редким исключением, не бывает таких отвисших, огромных, как
заполненные водой бурдюки, животов и кривых ног. Лица, повернувшиеся к
нам, тоже не светились красотой - вытянутые, с мягкими, словно оплывшими,
чертами, огромными кривыми носами, да еще и земляного оттенка, хотя в
последнем, должно быть, виновато было здешнее освещение. Первое, что
сразу бросалось в глаза - уши. Такие уши подошли бы куда больше собаке -
огромные, покрытые густым волосом, оттопыренные, как маленькие паруса,
они приковывали взгляд и колыхались, когда их владельцам вздумывалось
повернуть голову. Шевелюры у всех присутствующих были запущены до
последней степени, собственно, сальные грязные растрепанные гривы с
трудом могли претендовать на звание волос.
Hаше присутствие осталось почти незамеченным - подозрительно покосившись
на нас, длинноухие обитатели Карберда вернулись к прерванному нашим
появлением занятию - опрокидыванию в себя кружек и негромким, но
ожесточенным спорам вполголоса. Голоса у них были хриплые, прокуренные,
лишенные всякого намека на мелодичность. Бармен, выделяющийся на общем
фоне огромным пурпурным фингалом под заплывшим глазом, приглашающе махнул
рукой к стойке.
Ужасное подозрение укололо меня горячей иглой прямо в сердце.
- Дарвин, - сказал я тихо, чтобы не привлекать к себе внимания, - Куда
ты меня привел? Что это за место?
- К эльфам, - невозмутимо отозвался гном, - Ты хотел к эльфам и я
пг'ивел тебя к эльфам. Тут они собиг'аются каждый день.
- Hо это не эльфы!
- Тебе виднее.
Hе в силах оторваться, я смотрел на этих пьяных шумных коротышек с
пивными брюшками и мохнатыми ушами и чувствовал, как в глубине души
наростает негодование. У меня отчего-то было такое чувство, будто меня
бессовестно обманули, как наивного ребенка, навешали лапши на уши. Вместо