"Константин Соловьев. Бункер" - читать интересную книгу автора

невыносимо захотелось пить. Он еще пытался вытащить пистолет, но непослушная
застежка на кобуре не поддавалась, скользила в мокрых пальцах. Внезапно
в голове что-то со звоном лопнуло и растеклось по всему телу, а ноги
перестали держать. Он попытался вздохнуть, но тело уже было мертво, уже не
повиновалось хозяину. Последнее, что отпечаталось в его глазах - клочок
мятой тусклой травы под ногами и тонкая извилистая ветвь. Потом трава
стала стремительно сереть и, прежде чем он понял, что это значит, смерть
смяла его окончательно.
Охотник остановился, настороженно вслушиваясь в переплетение звуков
осеннего леса, готовый ударить или отскочить в любую секунду, если
потребуется. Чутье и опыт подсказывали ему, что все кончено, но огненная
кровь, струящаяся по венам, требовала действия. Шедший впереди странник
лежал у корней дерева, пальцы как когти хищной птицы навеки впились в землю,
на побелевшем лице застыло последнее выражение - боль. Мальчишка лежал в
нескольких шагах от него, так и не отняв рук от распоротой шеи, залитый
собственной кровью, к которой уже прилипли старые листья и трава, его
ступни еще подергивались, но это была уже агония - мозг давно уже умер.
Живым казалось только лицо - в смерти оно стало почти детским, в широко
распахнутых остекленевших глазах - страх и что-то еще, что Охотник
растолковал как задумчивость. Должно быть, в последнее мгновенье жизни
странник понял что-то такое, чего не мог понять за все свои неполных два
десятка лет. Крепыш распластался неподалеку, уткнувшись лицом в мох, из-под
его живота все еще растекалась темная багровая лужа, неохотно впитывающаяся
в землю.
Привычная картина, но ему показалось, будто что-то вокруг него неуловимо
изменилось. Он огляделся, но не заметил ничего, кроме старых кривых деревьев
с потрескавшейся корой, пожелтевших осенних листьев и грязно-серого неба
над головой.
Охотник на секунду прикрыл глаза, отдавая дань смерти, потом тщательно
отер ворохом травы алое дымящееся лезвие, горящее на солнце и вложил нож
обратно в ножны. Ружье он подобрал там же. где и оставлял, возле поваленого
дерева. Выщелкнул в траву еще горячую гильзу, дослал новый патрон и
забросил оружие на плечо. Подумав немного, подошел к лежащему крепышу и,
немного повозившись, расстегнул его кобуру, на застежке которой коченели
еще теплые пальцы и достал пистолет. Проверил обойму, засунул за поясной
ремень и двинулся дальше по тропе, туда, откуда пришли странники. Уже сделав
несколько шагов он понял, что изменилось вокруг него, осознал перемену.
Тишина. Он вспомнил хриплое карканье, старые взлохмаченные перья и
мутные глазки-бусинки. Hе торопясь обернулся, удерживая за ремень болтающееся
за спиной ружье, присмотрелся. И увидел крошечную тень, которая трепыхалась
на остатках куста. Того самого куста, через который он бросился на врагов,
отшвырнув ружье.
Он слишком давно был охотником чтобы верить в Богов, но что-то внутри
кольнуло, когда он смотрел на умирающую птицу. Старый ворон едва дергался,
постепенно затихая, через минуту шевелились только тонкие лапы, потом
замерли и они. Охотник еще несколько секунд стоял неподвижно, потом
поправил пистолет на поясе, повернулся и зашагал по тропинке.
"Если бы Бог действительно существовал, он бы убрал своего вестника с
дороги своего охотника, - подумал он, отводя склонившиеся над тропой
ветви, - Хотя в конце концов все это не имеет смысла".