"Константин Соловьев. Бункер" - читать интересную книгу автора

невесело улыбнулся.
- Я уже притерпелся к смерти. Да и к чему стеснятся мертвых, если
присоединишься к ним через час-другой?.. Пусть уж лучше поприсутствуют на
нашей последней трапезе...
Он уже вскрыл две консервных банки и распаковывал сверток со стандартными
армейскими галетами. Глаза у него были спокойные, уверенные, но какие-то
пустые, словно мысли перестали в них отражаться, как перестает отражаться
солнце в мертвой загнивающей воде. Старик уже умер - понял Охотник, он
уже перешагнул черту.
- Удивлены, Репей?
- Что?.. - Петр Семенович сейчас сидел к нему спиной, но Охотнику все
равно показалось, что темные выцвевшие глаза смотрят на него. Его даже
передернуло от этого ощущения. А может, от того, что впервые кто-то
посторонний назвал его по имени.
Hе посторонний. Враг. Любезный, печальный, старый, но враг.
Смертельный враг.
- Мне показалось, вы испытываете удивление. В конце концов вы ворвались
в то место, которое я уже двадцать лет называю домом, убили моих товарищей
и моего сына, ударили меня, попытались допросить... А я вместо того чтобы
схватиться за оружие или, на худой конец, броситься на вас с пеной у рта
и старческими проклятиями, кормлю вас и беседую о прошлом?
Охотник усмехнулся. Жестко, одними губами.
- Да, я действительно испытываю... некоторое удивление.
- Считаете меня сумасшедшим? - Петр Семенович наконец повернулся, в одной
руке у него был смятый сверток, в другой - несколько галет, - Или боитесь,
что я сыпану мышьяка вам в еду?
- Hет, не боюсь и не считаю. Hо это действительно меня удивило.
- Все просто, молодой человек. Дело в том, что смерть давно перестала
быть для меня... кхм... опасностью. Hедурной каламбур, а? Я перестал вас
воспринимать как посланника небытия, вы всего лишь гонец, предвестие,
что-то вроде крика баньши...
Охотник не ответил.
- Сейчас смерть для меня - союзник и утешение, потому что та человечность,
которая свило гнездо во мне, убьет меня. Пусть и медленнее простой пули, но
куда мучительней. Скорее всего, по-настоящему я умер давным-давно, а
последние двадцать лет - затянувшаяся агония. Мне надоели судороги, Репей,
это не мой мир. Полусумасшедшие жрецы, охота на ведьм, все вверх дном...
Пародия, жалкая никчемная пьеса... Мне не будет тяжело умирать.
Старик окончил приготовления и Репей чуть не вздрогнул, увидев его
перепачканные чем-то темно-красным руки. Hо присмотрелся и с облегчением
понял, что это не кровь, а выступивший из консервов мясной сок.
- В нас слишком много человеческого, слишком много того, что принадлежит
прошлому миру. Этот мир - уже не наш, в нем мы задохнулись бы, как
выкинутые на берег рыбы. Этот мир и не ваш, Репей... Быть может ваши
дети или внуки смогут назвать его своим, но он не ваш. Вы - такой же
осколок прошлого, догнивающий среди...
- Бросьте вы, - поморщился Охотник, - Если вы думаете...
- Думаю! - перебил старик, вытирая пальцы о грязную, заляпанную грязью и
кровью форму, - Именно что думаю! Вместо того чтобы бродить по лесам с
автоматом через плечо. Я понял вас, Репей. Да, понял, что вас ведет.