"Сергей Михайлович Соловьев "Петровские чтения"" - читать интересную книгу автора

указывал своему народу цели его и своей чрезвычайной деятельности -
внутреннее спокойствие и внешняя безопасность посредством хорошо
устроенного войска и обогащение страны посредством торговли. Так, эти цели
прямо были высказаны в знаменитом манифесте 1702 года о вызове иностранцев
в Россию. "Мы побуждены были,- говорит царь,- в самом правлении учинить
некоторые нужные и к благу земли нашей служащие перемены, дабы наши
подданные могли тем более и удобнее научиться поныне им неизвестным
познаниям и тем искуснее становиться во всех торговых делах".
При таком практическом взгляде легко понять, какого рода школы должны
были явиться в Москве; явились школы математическая и навигаторская, где
первыми преподавателями были три англичанина. Школы эти находились в
ведении Оружейной палаты, т. е. адмирала Головина и дьяка, известного нам
Курбатова.
Скоро после заведения школ знаменитый прибыльщик уже радовался, что
многие всякого звания и зажиточные люди познали сладость науки и отдают в
те школы детей своих, а иные молодые люди сами приходят с немалою охотою.
Мы уже упоминали о правиле Петра, которого держались и все его
сотрудники,"брать иностранцев, но строго наблюдать за ними, чтоб они не
теснили русских, и как можно скорее выдвигать последних, чтоб они могли
заменить наемников.
Так и Курбатов немедленно к трем учителям-англичанам приставил
помощника русского, Леонтия Магницкого, и заметим, что иностранцы "обязали
себя к нему ненавистью", по выражению Курбатова, за отличное выполнение им
своих обязанностей; Курбатов всеми силами поддерживал Магницкого,
вследствие чего англичане должны были только усерднее исполнять свои
обязанности.
Этот Магницкий был автором знаменитой "Арифметики, сиречь науки
числительной", изданной в 1703 году.
Для школ и для распространения сведений между любознательными взрослыми
людьми нужны были книги на русском языке, прежде всего учебники. Понятно,
что нужно было переводить их с иностранных языков, понятно, что дело
перевода книг было одним из самых важных и самых трудных дел. Кроме
страшной трудности передачи научных понятий на языке народа, у которого до
сих пор не было науки, была еще трудность, происходившая от существования
двух языков, резко различавшихся друг от друга: книжного, или так
называемого церковнославянского, и народного. Естественно, наука должна
была избрать для себя последний язык, но ученые люди, знающие иностранные
языки, переводчики, привыкли к книжному языку, и живой язык народный был в
их глазах языком подлых людей.
Перевод книг, сказал я, был одним из самых важных и трудных дел, и мы
уже должны ждать, что Петр усердно займется им: он не только указывал,
какие книги надобно переводить, но и требовал переводы к себе, сам
исправлял их, учил, как надобно переводить, учил, что не надобно держаться
мертвого перевода слово в слово, но, выразумевши смысл, передавать живым
образом этот смысл совершенно удобопонятно для русского человека, т. е.
совершенно соответственно складу русской речи, тогда как подстрочный
перевод необходимо искажал русскую речь, давал ей чужие обороты. Так, он
писал одному из переводчиков:
"Книгу о фортификации, которую вы перевели, мы прочли: разговоры зело
хорошо и внятно переведены; но как учить фортификации делать, то зело