"Сергей Михайлович Соловьев "Петровские чтения"" - читать интересную книгу автора

царь часто и подолгу отсутствует из Москвы, приедет на короткое время,
укажет на множество необходимых дел и уедет. Члены думы остаются одни с
обязанностию обсудить, как что лучше сделать, и непременно сделать, и
скоро сделать: царь не такой человек, чтоб хладнокровно смотреть на
медленность, на делание кое-как, чтоб принимал какие-нибудь отговорки. И
вот старая дума должна усилить свою деятельность:
царя нет, нельзя ждать, как он укажет в трудном деле, надобно решить
самим трудное дело и исполнить. Тяжело, непривычно. Один кто-нибудь
скажет, как надобно сделать,- и прекрасно: что долго думать, сделать так.
И вдруг царь разгневался: не так. Что же делать? Кто виноват? Никто, все
так решили.
Но царь принимает свои меры, приходит требование, бесцеремонное в
выражениях, как все требования петровские, требование, чтоб они всякие
дела, о которых советуются, записывали, и каждый бы своею рукою
подписывал, и без того никакого дела не решать, "ибо этим дурость всякого
буде явна". Каждый, следовательно, должен обдумать дело, подать свое
мнение и подписать его; согласился с другим - и это обозначится подписью,
каждый должен принять на себя ответственность за свое мнение, ибо уже не
скроется, что кто думал; надобно думать да и думать, а то придется
объявить свою "дурость". И вот некоторые отзываются с готовностию на
призыв к самостоятельной деятельности; другие, более ленивые по натуре,
невольно должны становиться на свои ноги, приучаться к самостоятельной
деятельности, думать, изучать дело, справляться, советоваться с другими, а
сфера все более и более расширяется, беспрестанно слышатся слова: в
такой-то стране делается так, в другой иначе, и побуждение к деятельности
не ослабевает, не ослабевает царское требование - не сметь своего суждения
не иметь.
В старину, если посылали кого-нибудь исполнить известное поручение, то
давали ему длинный наказ, инструкцию, определявшую с точностию каждое его
движение, длинный свивальник, которым пеленали взрослого человека.
Действия свивальника оказывались тотчас же, отнимая всякую свободу
движения:
как скоро исполнитель поручения, спеленатый наказом, встречал
какое-нибудь малейшее обстоятельство, непредвиденное в наказе, он
останавливался и слал из дальнего места в Москву за новым наказом; между
тем благоприятное время уходило невозвратно. Петр не мог равнодушно
сносить этой привычки русских людей к пеленкам и требовал, чтоб посланные
с поручением поступали по своему рассуждению, смотря на оборот дела, ибо
"издали,- писал он,- нельзя так знать, как там (на месте) будучи". И
повторял: "Во всяком к вам указе всегда я по окончании письма полагался на
ваше по тамошнему состоянию дел рассуждение, что и ныне подтверждаю, ибо
нам, так отдаленным, невозможно конечного решения вам дать, понеже случаи
ежедневно переменяются".
Более десяти лет старинная дума привыкала к новому положению управлять
во время отсутствия царя, привыкала к самостоятельной деятельности и к
необходимо связанной с такою деятельностию ответственности,
ответственности пред царем, о котором знала, что не пропустит никакого
упущения, не посмотрит ни на что сквозь пальцы. Между тем новые слова для
выражения новых отношений незаметно входят в употребление. Высшее
правительственное собрание называется уже конзилиею и члены его -