"Сергей Михайлович Соловьев "Петровские чтения"" - читать интересную книгу автора

тех, которые трудились.
Человек, одаренный страшными силами, богатырь новой России, Петр рвется
также на широкий простор, но этот простор - море. В степи богатырь мог
встретить дикого кочевника и упражнять над ним свою физическую силу,
нравственные и умственные его силы не развивались от этой борьбы; новый
богатырь может быть безопасен, может успешно бороться с грозною стихиею,
морем, не иначе как посредством знания, искусства. На море, на его берегах
он встретит людей, противоположных кочевым варварам, людей, богатых
знанием, искусством, от которых есть чем позаимствоваться, и когда
придется вступить с ними в борьбу, то для нее понадобится не одна
физическая сила, понадобится чрезвычайное напряжение умственных сил. В
жизни русского народа совершался переход из одного возраста в другой; этот
переход естественно выражался в повороте от степи к морю; и что ж делает
вождь народа, за каким первым делом мы застаем его? Он строит корабль, и
когда мы припомним это страстное желание моря, корабля, обнаружившееся в
России XVI и XVII века, обнаружившееся в деятельности Иоанна IV и Алексея
Михайловича, то мы поймем ясно отношение великого человека к народу, к его
потребностям в известное время, и другое значение получит для нас эта
страсть к морю Петра, который скучал в тесных гористых пространствах, был
спокоен и доволен только на море, и печальная по природе своей, но близкая
к морю и богатая водою местность была для него раем.
Но, быть может, скажут: для чего же было царю становиться работником?
Дело царя царствовать, а не плотничать; признал Петр необходимость
завести флот и завел бы; для чего же самому участвовать в постройке судов?
Эти суждения, по-видимому, справедливы, но в сущности применительно к
известному явлению совершенно неверны, происходят от нашей непривычки
высвобождаться от своих настоящих условий жизни и переноситься в условия
того времени, которое хотим изучить, понять и которое никак не поймем,
если не отстанем от этой привычки. Мы живем в условиях цивилизации и
смотрим все на народы, живущие в этих же условиях еще больше, чем мы, а
сущность цивилизации, как мы знаем, состоит в разделении занятий,
господствующем как во всякой другой, так и в правительственной сфере.
Каждый знает, делает свое одно какое-нибудь дело. При таком порядке
естественно и легко главе государства поручить какое-нибудь новое дело
известному лицу или собранию лиц, ибо это новое дело по характеру своему
непременно относится к известному отдельному ведомству, управляющие
которым приготовлены к делу своим воспитанием и опытностию, и, как бы дело
ни было ново, связь его с известным разрядом дел ясна, и по этой связи
человеку приготовленному и опытному легко понять его, овладеть им,
приложить его. Но не таково было положение России в конце XVII и начале
XVIII века: разделение занятий в правительственной сфере по известным
ведомствам быть не могло по самой простой причине, что нечего было делить.
Явилось сознание необходимости для государства, для народа выйти на новую
дорогу для продолжения исторической жизни, сознание нудящих потребностей,
которым необходимо было удовлетворить как можно скорее; но где средства
для этого удовлетворения, где знание, уменье приняться за дело? Средство
есть, по-видимому, очень легкое: призвать искусного иностранца и поручить
ему дело. Средство, по-видимому, очень легкое, но в сущности чрезвычайно
тяжелое, могущее обойтись для народа очень дорого, не в отношении только
материальном, не в отношении только денег; деньги - дело нажитое, но при