"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен" - читать интересную книгу автора

к иностранцам, которых усердно провожали из одного места в другое, и если
случится, что странник потерпит какую-нибудь беду по нерадению своего
хозяина, то сосед последнего вооружается против него, почитая священным
долгом отомстить за странника; о северо-западных славянах рассказывают, что
у них считалось позволенным украсть для угощения. Гостеприимство есть
черта, принадлежащая не одним славянам: у греков нарушить долг
гостеприимства, значило оскорбить высшее божество - Зевеса; и теперь
путешественники удивляются гостеприимству дикарей Северной Америки. Чем
затруднительнее странствование, чем с большими опасностями сопряжено оно,
тем сильнее чувствует в себе народ обязанность гостеприимства; особенно
должны были чувствовать эту обязанность славяне - народ, более других
подвергавшийся враждебным столкновениям и с своими, и с чужими, нападениям
и изгнанию. Но, кроме сострадания, гостеприимство имело еще и другие
причины: для народа, живущего в простоте нравов, чужестранец, странник был
явлением важным, любопытным; сколько наслаждений мог он доставить рассказом
о своих похождениях! С другой стороны, человек много странствовавший,
следовательно, много видевший, много знающий, всегда и везде пользовался
большим уважением, являлся существом необыкновенным, героем, потому что
дерзал преодолевать страшные препятствия, соединенные тогда с путешествием,
- удача в этом преодолении была знаком особенной милости богов; бояться
одинокого странника было нечего, научиться от него можно было многому,
оскорбить любимца богов было страшно. Сюда должно присоединить и
религиозные понятия: каждое жилище, очаг каждого дома был местопребыванием
домашнего божества; странник, входивший в дом, отдавался под
покровительство этого божества; оскорбить странника значило оскорбить
божество. Наконец, странник, хорошо принятый и угощенный, повсюду разносил
добрую славу о человеке и роде гостеприимном. Славянин считал позволенным
украсть для угощения странника, потому что этим угощением он возвышал славу
целого рода, целого селения, которое потому и снисходительно смотрело на
кражу: это было угощение на счет целого рода.
Писатели хвалят обхождение славян с пленными, которым оставлена жизнь;
говорят, что у славян пленные не рабствовали целый век, как у других
народов, но что назначен был известный срок, по прошествии которого они
были вольны или возвратиться к своим, давши окуп, или остаться жить между
славянами в качестве людей вольных и друзей. Здесь должно заметить, что
желание иметь рабов и удерживать их как можно долее в этом состоянии бывает
сильно, во-первых, у народов, у которых хозяйственные и общественные
отправления сложны, роскошь развита; во-вторых, рабы нужны народам, хотя и
диким, но воинственным, которые считают занятие войною и ее подобием,
охотою за зверями единственно приличными для свободного человека, а все
хлопоты домашние слагают на женщин и рабов; наконец, как ко всякому
явлению, так и к явлению рабства посреди себя народ должен привыкнуть, для
этого народ должен быть или образован и приобретать рабов посредством
купли, или воинственен и приобретать их как добычу, или должен быть
завоевателем в стране, которой прежние жители обратились в рабов. Но
славяне жили под самыми простыми формами быта, быта родового, их
хозяйственные отправления были нетрудны и несложны, в одежде, в жилищах
господствовало отсутствие всякой роскоши; при всем этом и при постоянной
борьбе с своими и с чужими, при постоянной готовности покинуть свое
местопребывание и спасаться от врага рабы могли только затруднять