"В.Солоухин. Сосьвинские мотивы" - читать интересную книгу авторасравнить. Соседних зырян (коми) 226 000. Тунгусов в Сибири (эвенки) -40 000.
Мордвы - 1 500 000. Удмуртов - 600 000. Малых народностей Кавказа: лезгин - 13 400, лакцев - 40 000, аварцев - 144 000, адыгейцев - 88 000, татов - 28 000... Северных соседей манси - ненцев (оленеводов), живущих в тундре, то есть в еще более суровых условиях, чем таежные манси, и то - 17 000, чукчей - 12 000... Нет, что ни говорите, а мало манси, ушло все основное племя на Дунай и, варясь там в среднеевропейском котле истории, выковало из себя, образовало великолепный, крепкий, самобытный народ - современных венгров, мадьяр. Вспомним, что на европейских языках Венгрия называется Унгарией, Хунгарией, тут слышатся и угорский (финно-угорский) язык и древнерусское словечко - югра. Остатки племени так и провели многие века на Сосьве, охраняя древних идолов, пробавляясь таежной охотой и рыбной ловлей. Они не создали Ференца Листа, Бартока, огненный танец чардаш, не породили Петефи, не построили здание венгерского Парламента, ажурных мостов через Дунай, не снабдили человечество золотистым токаем, душистыми сортами салями, разнообразными видами паприк... "Звучит курсовая "венгерка", роскошно стучат каблуки". Но душа у народа все равно есть, независимо от его численности. И душа эта должна найти для себя выражение. В песне, в орнаменте, в обряде ли. Или, может быть, она найдет себе выразителя, как бы связного между собой и другими народами. Таким выразителем и связным и стал мансийский поэт и прозаик Иван Николаевич (Юван, простите) Шесталов. Мать Ювана была дочерью настоящего, "профессионального" шамана. Мы его и самого называем иногда по-дружески шаманом. Встретимся в Москве на - А, шаману привет! - Что же ты? - ответит Юван. - Заглянул бы в мой чум... Чумом он называет и свою ленинградскую квартиру, и дачу где-то на берегу Финского залива. Он весь насквозь пронизан, вернее сказать напитан (генетически напитан), охотничьими инстинктами и традициями. Они у него в крови. Ну, охотиться под Ленинградом - не очень-то поохотишься, остается рыбная ловля. Тоже не бог весть что, какие-нибудь окуньки да плотвички, но главное - удовлетворить внутреннюю духовную потребность. Какая-то у него там лодчонка на даче, какая-то сетчонка. Ну, не может он жить без воды, без рыбешки. А шаманское "нечто" в нем есть, это точно. Иногда его глаза за минусовыми стеклами очков еще больше расширяются и округляются; черные, частые, плотные, я бы сказал, мелко-волнистые, упругие, словно проволока, волосы раздаются во все стороны (именно больше в стороны, чем вверх), и только что пена не появляется на губах. В такие минуты, когда говорит в нем кровь деда, и появляются у него "шаманские" строки. Кай-о! Кай-о! Кай-о! Йо! Люди! Кай-о! Кай-о! Кай-о! Йо! Люди! Если у вас еще не оглохли уши от жизни, От жизни, летящей железной птицей, Послушайте меня. |
|
|