"В.Солоухин. Олепинские пруды и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

- Долорес Ибаррури? Надеюсь.
- Того времени, когда ее имя часто произносилось людьми.
- Да, тогда меня еще не было. Мне двадцать четыре года.
- Ах ты, доля, моя доля...
- Продолжайте: доля горькая моя.
- А вы хотите быть сладкой долей? Знаете поговорку?
- Какую?
- Сладкой будешь - расклюют, горькой будешь - расплюют.
Спутница резко остановилась и схватила меня за рукава. Глаза ее,
смотрящие прямо в мои глаза, как-то словно дрожали.
- Повторите! Повторите, пожалуйста! Ну, пожалуйста!
Я, разумеется, повторил. Некоторое время мы молча хрустели валенками по
свежему снегу.
- Ну вот... а меня зовут...
- Не надо. Я знаю, кто вы.
- Откуда?
- Хитрое дело! Здесь все знают, что вы живете в конторе. Беспроволочная
телеграфная связь... Здесь вообще все всё знают. И то, что вы меня
провожаете, завтра будет известно.
- Боитесь за репутацию?
- Да. За вашу, конечно.
- А стихи вы читаете, любите?
- Очень.
- Ну кого, например?
- Сергея Поликарпова.
Я рассмеялся. Кого бы тут можно было услышать? Есенина, Блока,
Маяковского. Ну, дежурного Евтушенку, ну, Цветаеву, что ли, по женской
линии. На же вот тебе - Сергей Поликарпов! Не икнулось ли ему сейчас в
бильярдной Центрального Дома литераторов?..
- Знаете наизусть хоть один стишок?
Доля прочитала незнакомое мне стихотворение.
- А еще кого?
- Я и сама немного пишу, не думайте!
- Дайте мне почитать. Только сразу все вами написанное. Я поставлю
диагноз. А пока читайте, что помните.
Она читала стихотворение за стихотворением. Я был удивлен, чтобы не
сказать - потрясен. Все это были хорошие стихи, хоть сейчас неси в журнал и
печатай. Правда, рождались смутные воспоминания (ассоциации, надо было бы
здесь сказать), но что же спрашивать с нее, если у иного поэта с десятком
книг то и дело проскальзывают стихи, рождающие эти самые
воспоминания-ассоциации.
- Слушайте! - теперь я остановился и взял ее за рукава. - Вы должны все
это чисто переписать и отдать мне. Вы с ума сошли! Держать все это под
спудом! В течение трех дней переписать и отдать мне.
Доля неуверенно обещала. Между тем мы вошли в деревню.
- Зайдите погреться. У тети Маши такие огурцы, такие грузди!
На крыльце мы старательно обмели снег с валенок жестким, обносившимся
голиком и вошли в теплую деревенскую избу.
Редко теперь приходится бывать в деревенской избе. Ходишь мимо, глядишь
на избы снаружи, но нет ведь предлога и повода зайти внутрь, раздеться,