"В.А.Солоухин. Владимирские проселки (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

была большая карта Советского Союза. Но Владимирская область на большой
карте занимала пространство, которое можно было бы закрыть пятикопеечной
монетой. И сколько я ни крутился на таком пятачке, ничего не могла
рассказать мне карта. По ней, правда, хорошо было видно, что Владимирская
земля находится между землями Московской и Горьковской, если ехать с запада
на восток. Тут мне вспомнились слова из книги, что "она (то есть
Владимирская земля) находится в том пространстве междуречья Оки и Волги, где
из Владимиро-Суздальского, а потом Московского великого княжества выросло
Московское государство, развернувшееся впоследствии в великую Российскую
империю, протяжением своим превзошедшую все государства мира".
Значит, это и есть корень России.
Вскоре удалось раздобыть подробную карту области, на которой в каждый
сантиметр укладывалось всего лишь пять километров земли. Здесь было много
зеленой краски, за которой скрывались леса, и много заштрихованных
пространств, означающих болота. А за белыми пятнами угадывались уже
раздольные поля и луга.
Белого цвета больше всего было в верхней части карты, то есть на
севере, это так называемое Владимирское ополье. Зелень вся как бы стекла
вниз, образовав знаменитые Мещерские леса и болота. Из двух частей - Ополья
и Мещеры - состоит Владимирская область. Вот что в первую очередь сообщила
мне карта.
С этой картой можно было беседовать ночи напролет.
- Какие звери водились раньше на Владимирской земле? - спрашивал я у
нее.
И она отвечала:
- Водились здесь туры. Вот читай: "Турино сельцо, Турина деревня,
Турово, Турыгино..." Были и соболя. Разве не видишь названий деревень:
Соболь, Соболево, Соболи, Собольцево, Соболята?.. А вот Лосево, Лосье,
Боброве, Гусь...
- Кто же жил раньше на Владимирской земле? - спрашивал я карту.
- Жили здесь раньше некие племена финского корня: мурома, меря и весь.
Да, они исчезли совсем, но не без следа. До сих пор живут таинственные, не
расшифрованные никем названия рек, городов, озер и урочищ: Муром, Суздаль,
Нерль, Пекша, Ворща, Колокша, Клязьма, Судогда, Гза, Теза, Нерехта,
Суворощь, Санхар, Кщара, Исихра...
Но вот появились славяне. Они рубили свои избы неподалеку от финских
селищ и начинали мирно пахать поля. Привольно было земли, и никто не мешал
друг другу. И вот уж в ряду с какой-нибудь Кидекшей появляются села Красное,
Добрынское, Порецкое. По названиям можно узнавать, откуда шли славяне. Вон
Лыбедь, вон Галич, вон Вышгород - все это киевские словечки.
Говорила карта и о поэтичности народа, потому что черствый, сухой
человек никогда не дал бы деревне такого названия, как Вишенки, Жары или,
например, Венки.
Славяне были культурнее местных жителей, а впоследствии их стало и
больше. Они не прогнали, не истребили мурому, мерю и весь, а просто
поглотили их, растворили в себе, или, как говорят ученые, ассимилировали. И
живут до сих пор только названия, которые могут показаться чудными чужому,
стороннему человеку, но которые не вызывают никаких недоумений у самого
последнего мальчишки: Ворща так Ворща, лишь бы купаться было можно да
ловились бы на удочку пескари.