"Владимир Алексеевич Солоухин. Рыбий бог (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

положить в кошелку.
Почти хрестоматийным стал случай, как один смекалистый старик ловил
рыбу, сидя на такой же, но только низкой плотине. Та плотина разделяла
пруды один от другого. Карпы стремились из нижнего пруда перепрыгнуть в
верхний. Выпрыгнет свечкой, оттолкнется от плотины и шлепнется в воду уже
в другом пруду. Старик устроился с кошелкой на этой своеобразной
коммуникации. Но после того как три карпа оказались в сумке, он заметил,
что переселение приостановилось. Не слыша всплесков от предыдущих карпов,
остальные перестали выпрыгивать. Тогда старик, кладя очередного карпа в
сумку, бросал в воду камень, чтобы произвести всплеск. Карпы обманулись, и
дело пошло.
Если это не выдумка, то перед нами элементы сознательности, то есть
разума. Но все же там была тихая и мирная обстановка, когда можно
прислушаться, подумать, сообразить. Два таких пруда, разделенных низкой
плотиной. Подплывая к плотине, карпы своими органами ощущают близость
другой воды, и... почему бы не попробовать? Но азарта там нет. Вода за
плотиной такая же тихая, сонная, прудовая.
Здесь им думать, прислушиваться, рассуждать не приходится. Ведь что
такое для них эта струя воды, втекающая в пруд по наклонной трубке? Это
ниточка, связующая пруд со всеми остальными запасами воды на нашей
планете, проводочек, который замыкает эту теплую, перенаселенную лужу на
огромные водные пространства.
Я спросил у главного рыбовода:
- Неужели только потребность в кислороде заставляет этих рыб
бросаться на проволочные заграждения?
- Вовсе нет, - ответил Саша Борисов. - Кислорода в пруду достаточно.
Если бы его не хватало, то карпы там, где вы живете, около домика,
выпрыгивали бы из воды и глотали воздух ртами. Нет, кислорода хватает, и
они чувствуют себя превосходно. Быстро растут, жиреют.
- Тогда почему же они бросаются? Что ими руководит?
- Только желание вырваться из пруда. В этой струе они угадывают
большие и свободные воды.
В самом деле: вода по каналу притекает из Сала. Сал впадает в Дон.
Дон - в Азовское море. И все притоки Сала и Дона. Карпы чувствуют, что эта
вода пришла оттуда, из огромного мира, не ограниченного двумя плотинами,
тарахтением катера кормача, распоряжениями Ивана Васильевича и планами,
спущенными из треста.
Но попытки их совершенно безнадежны. Если бы карп пробил проволочную
сетку или нашел дыру в ней, он все равно не попал бы в наклонную трубу,
потому что на трубу надета сеть из капрона. Даже если бы он попал в трубу,
он не сумел бы преодолеть наклонного течения в ней и не выбрался бы в
канал. А если бы он выбрался в канал, то, проплыв вдоль него, оказался бы
под бурным водопадом, низвергающимся из трех широких труб. Ни водопада, ни
потока воды в трубах, гонимой мощными насосами, одолеть ему не дано. А там
и еще некоторые другие преграды, вроде плетня из прутьев, отделяющего
русло Сала от той ямы, из которой качают насосы. Нет, за семью печатями
для него Сал, протекающий, в общем-то, очень близко. Но вода из Сала
поступает в пруд. Это вода-знак, вода-напоминание, что есть, кроме пруда,
иные, огромные, текучие воды. В струе, попадающей в пруд, для карпов
надежда на избавление и вкус свободы. Но - увы - только вкус. Сал