"Владимир Алексеевич Солоухин. Под одной крышей (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

молчать.
- Что же ты молчишь? Ты же мужчина, глава семьи. Ты должен искать
выход из каждого безвыходного положения. Если ты не можешь отомстить за
Афанасия и если мы не можем уехать, научи, как жить дальше, что мне
делать, как себя вести, говори!
- Видишь ли, ты меня призываешь к мужеству. Но дело в том, что
застрелить собачонку... Можно сказать, что мужества в строгом смысле слова
для этого не потребуется. Но у тебя есть возможность, если ты хочешь,
совершить поступок истинно мужественный. Иди и соверши.
- Задушить ее своими руками?
- Нет. Возьми пачку дрожжей, которую я привез из Москвы, и отнеси ей.
Скажи, что это подарок от нас двоих.
Жена посмотрела на меня испуганно, как на сошедшего с ума. В первую
долю секунды взгляд ее показался мне бессмысленным, как у человека,
которого ударили по голове. Еще бы, ведь это была та доля секунды, когда
разогнавшиеся мысли ее, психика ее, злость ее, жажда возмездия - все это
должно было остановиться, как при железном тормозе, а затем начать
движение в обратную сторону.
- Ты... Серьезно?
- Очень. Если только ты серьезно спросила меня, как жить дальше, что
делать и как себя вести. Я подумал и считаю единственно правильным в
создавшемся положении отнести ей пачку дрожжей. Посмотрим, что из этого
выйдет.
- Нет уж, тогда лучше застрели меня вместо Рубикона. Пойти на такое
унижение... перед этим сгустком злости.
- Сейчас мы и сами сгусток злости. Кроме того, я не вижу другого
выхода. Если идти и дальше по пути, на который мы встали, получится
следующее: я застрелю Рубикона, она затопчет в грязь наши простыни, я
перестреляю ее уток, она перешибет ногу нашей дочери... В конце концов
останется одно - подпалить дом. Кто раньше успеет. Но в нашем случае это
бессмысленно, потому что мы живем в одном доме, под одной крышей. Уехать
мы не можем. Ее прогнать нельзя. Так что я в самом деле не вижу никакого
выхода. Но выход есть, и я его предлагаю. Возьми дрожжи и отнеси ей как
подарок от нас двоих.
- Да я лучше повешусь на чердаке!
- Возьми дрожжи и отнеси.
- Ни в жизнь.
- Возьми и отнеси.
Мы завернули дрожжи в газету, чтобы не всякому видно было на улице,
что в руках. Жена вытерла слезы, вздохнула и пошла.
Я понимал, что она совершает сейчас героический, в некотором смысле
даже великий поступок. Потому что подняться на ступеньку труднее, чем
спуститься, вылезти из болота на сухое место труднее, чем с сухого места
шагнуть в болото, а самое трудное во все времена и для каждого человека -
переступить через самого себя.
Я не знал, что происходит за стеной. Может быть, Нюшка швырнула
дрожжи ей в лицо. Может быть, она еще и плюнула ей вдогонку... Я
приготовился просить у жены прощения за столь интересный, но и столь
тяжелый эксперимент, как вдруг жена вошла в избу.
Она была возбуждена, будто только что получила известие самое