"Марк Солонин. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война" - читать интересную книгу автора

цифрами и определяется возможная в принципе глубина первого удара. Девять
десятых советских полков и дивизий находились утром 22 июня вне этой зоны,
за 50-500-1500 км от границы и потому ни в первый, ни во второй, ни в третий
день войны не могли быть уничтожены даже теоретически.
Стоит отметить и то, что даже бесноватый фюрер не требовал от своей
армии такой сверхэффективности. Плановая продолжительность "блицкрига" в
России все-таки измерялась месяцами, а не днями, да и разгромить Красную
Армию предполагалось "смелым выдвижением танковых клиньев", а вовсе не одним
лихим налетом "юнкер-сов".
Тем не менее концепция Суворова очень удачно вписалась в ту "матрицу",
которая уже была сформирована в сознании его читателей многолетней
коммунистической пропагандой.
Да, при всей внешней несовместимости и версия Суворова, и версия
Хрущева-Сталина едины в главном: ПРИЧИНУ ВОЕННОЙ КАТАСТРОФЫ ОНИ ИЩУТ СРЕДИ
ТАНКОВ И САМОЛЕТОВ, старательно обходя при этом все, что связано с
действиями (или бездействием) танкистов, артиллеристов, летчиков,
пулеметчиков и их командиров.
Трудно сказать, был ли "ложный след", по которому Виктор Суворов
направил толпы своих последователей, результатом добросовестного
заблуждения, или мы все-таки имеем дело с преднамеренной литературной
мистификацией. Как бы то ни было, но в последние годы в исторической
литературе самое широкое хождение получили обе суворовские легенды: и о
"первом обезоруживающем ударе вермахта", и о том, что разгром Красной Армии
был обусловлен тем, что войска, которые обучались, вооружались и готовились
для ведения наступательных операций, 22 июня 1941 г. были вынуждены перейти
к обороне.
Многочисленные "суворовцы" уже успели выстроить целую теорию о том, что
армия, готовая наступать, и армия, способная успешно обороняться, - это две
разные армии, что бывают, оказывается, какие-то особые "наступательные"
танки и самолеты и что только в силу однозначно наступательного характера
своих планов и вооружений РККА оказалась неспособна к ведению стратегической
обороны.
Абсурдность (если только не преднамеренная анекдотичность) теории про
Армию, Умеющую Только Наступать, достаточно очевидна и сама по себе не
требует многостраничного опровержения. Совсем необязательно заканчивать
Академию Генерального штаба для того, чтобы понять, что наступление является
гораздо более сложным видом боевых действий, нежели оборона. Сложным именно
потому, что наступление предъявляет более высокие требования к системе
управления и связи, от которых в этом случае требуется гибкое, быстрое,
нешаблонное реагирование на динамично развивающуюся обстановку.
Представить себе командование, способное к организации успешного,
стремительного наступления, но при этом не умеющее организовать позиционную
оборону на собственной, знакомой до каждой тропинки территории, так же
невозможно, как невозможно найти виртуозного джазового пианиста, который не
может сыграть по нотам "собачий вальс".
Наконец, так называемая "наступательная" армия, вооруженная лучшими в
мире "наступательными" танками, всегда может воспользоваться именно тем
способом ведения обороны, который во все века считался наилучшим, - самой
перейти в контрнаступление. Тому в истории мы тьму примеров сыщем, но самым
ярким, на наш взгляд, является опыт армии обороны Израиля.