"Борис Солоневич. Молодежь и ГПУ (полит.)" - читать интересную книгу автора

Дeло шло все хуже. Казармы были до отказа набиты офицерами, солдатами,
чиновниками и людьми просто военными по своему внeшнему виду... Военная
выправка даже в штатском платьe служила обвинительным матерiалом... Каждую
ночь группы арестованных выводились в сторону Малахова кургана и не
возвращались. Допросов не было. Для совeтскаго "скорострeльнаго правосудiя"
достаточно было нeсколько секунд опроса при арестe, чтобы создать себe
впечатлeнiе - есть ли "бeлый запах" в человeкe. И наличiя этого запаха было
достаточно, чтобы послать человeка на разстрeл...
Увидeв эту обстановку и ослабeвших от голода людей (заключенных совсeм
не кормили, ибо судьба каждаго рeшалась в теченiе 3-4 дней), я сразу рeшил
не ждать терпeливо "справедливаго рeшенiя" пролетарской 52 власти, а
дeйствовать, как "не вполнe лойяльный гражданин", иначе говоря, драпать,
пока не поздно и пока я не совсeм ослабeл от голода.
Ворота охранялись крупными отрядами латышей и китайцев. За высокой
каменной стeной ходили часовые. Уже нeсколько человeк, пытавшихся бeжать
через стeну, были ранены и убиты. За стeной постоянно звучали выстрeлы и
крики, показывавшiе, что неудачныя попытки к бeгству "на пролом" все время
продолжаются. Видимо, этот способ надо было употребить только в самом
крайнем случаe. Пока же я стал обдумывать другой план, основанный на рядe
наблюденiй и примeненiи рискованной наглости.
"Гдe силой взять нельзя - там надобна ухватка".
Днем я сумeл послe выноса ведра с помоями задержаться во дворe, в
темном уголкe, поправил там смятую скаутскую шляпу, почистил обшлагом
ботинки и даже в какой-то лужицe вымыл лицо. Словом, постарался навести
возможный блест на свою внeшность. Затeм я подобрался поближе к воротам и за
углом с замирающим сердцем стал ждать удобнаго момента.
Скоро за воротами раздался нетерпeливый гудок автомобиля, и я не спeша,
с видом самаго солиднаго достоинства, открыто пошел к выходу, держа свои
журналы в видe папки-портфеля.
Ворота раскрылись, и во двор въeхал открытый автомобиль, в котором
сидeло двое военных в шлемах и кожанных куртках, видимо, какiе-то чекистскiе
"главки". Я увeренно шел им навстрeчу и, поравнявшись с машиной, развязно
поднял руку к шляпe и дружески улыбнулся, здороваясь, как со старыми
знакомыми. Чекисты, нeсколько удивленно глядя на мою крупную самоувeренную
фигуру в необычном костюмe, подняли руки к шлемам в видe отвeта, и машина
проeхала.
Вся эта пантомима произошла на глазах моих церберов и убeдила их, что
я, очевидно, "свой" - один из отвeтственных чекистов.
Да и в самом дeлe, трудно было подумать иначе. Высокiй, увeренно
держащiйся человeк, в золотых очках и иностранном костюмe (на мнe было
пальто, полученное из Американскаго Краснаго Креста), с каким-то
портфелем-папкой, 53 спокойно идущiй к воротам, дружески улыбаясь,
кланяющимся чекистам в автомобилe и, главное, получающiй отвeтный поклон.
Ну, чeм не "свой"?
Так же не спeша, сохраняя всю свою важность и спокойную увeренную
улыбку, я отстранил стоящаго на моем пути часового-китайца и медленно прошел
через открытыя пока ворота. Никто не спросил у меня пропуска!
Смeшно вспомнить, что по существу во всей этой траги-комической
театральной сценe я ничeм не рисковал. Если бы я попался, меня опять заперли
бы в казарму, только и всего. Комбинацiя была, как видите, во всяком случаe,