"Иван Солоневич. Диктатура сволочи" - читать интересную книгу автора

разбоя и грабежа, пыток и убийств, какие были проявлены на социалистической
чистке, - на фронте, где германская социалистическая республика воевала
против союза социалистических республик. У обеих социалистических республик
были и другие прилагательные, нельзя же без прилагательных, но и одна и
другая сторона называли себя социалистической, истинно социалистической,
единственной в мире, полностью реализовавшей великие принципы истинного
социализма.
Сейчас германский социализм убит - не весь, осталась еще
социал-демократическая разновидность. Так что, если бы не капиталистические
оккупанты, то производство виселиц в Германии достигло бы астрономических
высот. Во всяком случае, "фашизм" убит. И стал для других социалистов таким
же "растленным псом", каким стал Рем или Бухарин для остальных, еще не
дорезанных социалистов. "Фашизм" никогда не был научным понятием, термином,
определением. Он раньше был евангелием, теперь он стал ругательством. Сейчас
каждый и всякий титулует себя демократом и всех остальных реакционерами.
Сейчас врут так, как не врали никогда в мире, никогда во всей истории
человечества. Сейчас люди находят возможным говорить, что режим Советского
Союза - где нет никаких свобод, где нет никакой гарантии ни для какого
человека, где безраздельно правят голод и кнут - что этот режим и есть
демократия, прогресс, истинное царство свободы и процветания. И другие люди,
живущие под охраной пусть и не совсем евангельского, но все-таки закона,
люди, имеющие возможность писать любой вздор, люди, лишенные даже и таких
привилегий, как продовольственные карточки и хлебные хвосты - эти люди
делают вид, что тайная чрезвычайка есть действительно прогресс, а гласный
суд присяжных есть действительно реакция. Вранье приобретает характер
гипнотического внушения. Люди видят факты - и не хотят видеть их. Люди
слышат стоны - и не хотят слышать их...
Фашизм убит... Но, используя столетнюю фразеологию, можно сказать, что
дело его живет: я не вижу никаких признаков гибели фашистского,
тоталитарного, социалистического или даже коммунистического строя мыслей -
ни в Европе, ни, пожалуй, даже и в Америке. Рабочие американской мясной
промышленности, бастующие во имя национализации этой промышленности, -
борются решительно за то же, за что боролись их русские и германские
товарищи: за передачу власти в руки социалистической бюрократии. Ни русский,
ни германский опыт их ничему не научил. Делая истинно фашистское дело, они
будут говорить о демократии точно так же, как о ней говорит тов. Молотов.
Товарищ Молотов, сидящий на политической базе миллионов и миллионов
заключенных в советских концлагерях, истекает негодованием по поводу Дахау.
Товарищ Бенеш, изгоняющий из Чехии всех не чехов ("национальные меньшинства
не отвечают понятиям современной демократии" - заявление от 8 сентября 1946
г.), имеет мужество говорить о немецком шовинизме. Товарищ Торез, сидящий на
базе "колониальной эксплуатации" Индо-Китая и Северной Африки, пытается
урвать от немецкого пролетариата Рур и Рейн, но негодует против
капиталистической экспансии Америки. Сколько миллиметров исторического пути
отделяет нас от окончательного сумасшедшего дома?
Последние годы существования фашизма я провел в Германии и в ссылке.
Мне кажется, что именно здесь, в Германии, психология
социализма-коммунизма-фашизма и прочих синонимов раскрывается яснее, чем где
бы то ни было. Яснее даже, чем в России. Ибо русская интеллигенция,
десятилетиями готовившая революцию и десятилетиями несшая кровавые жертвы на