"Иван Солоневич. Диктатура импотентов. Социализм, его пророчества и их реализация" - читать интересную книгу автора

д) Наконец, как завершение карательной и истребительной системы
социализма введен институт заложников. Каре подлежат не только виновный, но
и его семья. Или, иначе, наказанию подлежат заведомо невиновные и ни в чем
не обвиняемые люди. Это - самая сильная сторона тоталитарных режимов. В
очень многих сердцах есть достаточное количество мужества, чтобы смотреть в
глаза собственной смерти. Но почти невозможно идти на свою смерть, зная, что
за ваше преступление или за ваш подвиг власть будет пытать или вашу мать,
или вашу дочь. Институт задолжников связывает лучшую часть нации - ту,
которая готова жертвовать своей жизнью, но которая останавливается перед
жертвой жизнью своих близких.
Итак, смертная казнь вошла в обиход, стала основным стержнем устрашения
масс и удержания власти. Террор всякой революции - французской, немецкой и
русской - направлен не только против классовых или расовых врагов, он
направлен против всей нации, а в перспективе - против всего человечества.
Владыки последовательно революционных стран - Робеспьер, Сталин, Гитлер
ввели террор вовсе не для того, чтобы удовлетворить свою собственную
кровожадность, и вовсе не для подавления расовых или классовых врагов
народа. Вся конструкция революционного и тем более социалистического
общественного строя является противоестественной конструкцией и поэтому
может быть поддержана только противоестественными мерами. Из всех этих мер
смертная казнь является основной мерой. И смертная казнь становится альфой и
омегой внутренней политики социализма.
По пункту пятому: о культуре.
Если вся хозяйственная жизнь страны подчинена закону убийства -
террору и войне, то вся духовная жизнь подчинена закону ненависти. На
ненависти никакой культуры создать нельзя. И если материальная культура кует
оружие для мировой власти Робеспьера - Сталина - Гитлера, то этому же
требованию должна удовлетворять и духовная культура. Писатели подвергаются
цензурным и всяким иным преследованиям не только за то, что пишут, но и за
то, чего не пишут . Всякое творчество превращается в проституцию, отказ от
которой оплачивается гибелью. Советский сатирик М. Зощенко в течение почти
четверти века держался на литературной поверхности СССР. Он никак не
протестовал против власти. Он сатирически клеймил всякую "мелкобуржуазную
психологию", которая этаким камнем преткновения валяется на шоссе к
невыразимо прекрасному "послезавтра". М. Зощенко - это только третий сорт
литературы, первые два сорта вымерли давно. После войны и опьянения победой
даже эта литература показалась излишней. М. Зощенко подвергли "чистке",
заставляли каяться и унижаться и перейти на описания "героев сталинской
стройки". Так умирает великая русская литература. Так же умерла и поэзия:
два крупнейших поэта советских времен - Есенин и Маяковский покончили жизнь
самоубийством. В операх и симфониях партийные бюрократы находят "партийные
уклоны". Химики Ипатьев и Чичибабин сбежали из СССР. Работник в области
физики атома - проф. Капица бежал раньше, но был заманен в СССР, и его
заставляют работать на разложение атома для сталинских атомных бомб. Из
всего того, что мы привыкли называть культурой, остались только: пропаганда
мировой власти Вождя и техника, нужная для завоевания этой власти.
Организационная сторона культуры оказалась ниже средневековой.
Средневековый школяр мог кочевать из Пражского университета в Сорбоннский и
из Падуанского в Гейдельбергский - и он был в курсе всей современной ему
человеческой мысли. Сейчас каждый схоласт каждой секты социалистического