"Федор Сологуб. Земле земное" - читать интересную книгу автора

бодры, как всегда.
Белая ночь делала все полуявственным: ничего не могла она закрыть от
взора, ни близкого, ни дальнего, но и осветить ничего не могла своим небом,
бледным, тихим, без луны и без звезд. Мир полуявлялся в дремоте сквозь эту
бессильную ночь. Река под легким туманом томилась, и слабо вздыхала в
камышах, и слезливо плескалась о песчаный берег.
Здесь, в этом окутанном ночною полупрозрачною тьмою поле, было то же,
как днем, - так же все было обращено к Саше, все представало перед ним, но
не давало знать о том, что есть за этою видимостью. Деревья стояли
неподвижные, с длинными, тонкими ветками. В их видимой упругости сказывалась
неведомая жизнь, непреклонная воля. Но не понять было, чего же они хотят и
как живут.
Дорога, с редкими, тонкими березками по краям, повышалась едва заметно
и отдалялась от реки. Земля при дороге, сырая, теплая, ласково прикасалась к
Сашиным ногам. Свежий воздух веселым холодом обнимал тело. Широкая Сашина
грудь радостно дышала. Радость была в теле, и печаль в душе.
Скоро вдали забелела кладбищенская ограда.
То чувство, которое испытывал теперь Саша, все более разочаровывало
его. Он ждал страха, да уже и хотел его, что дальше, то сильнее, - и
напрасно: страха не было. Светлая ночь молчала, как будто думала о чем-то,
и, чуждая Саше, не хотела пугать его.
Странно было, что так светло, и безлюдно, и тихо, - ночное чувство,
несравнимое ни с чем дневным. Ни тоскливо, ни жутко, - только в душе
безмолвный вопрос, безмерное удивление. Влажная трава, бледное небо, - все
словно ждало чего-то, и утомилось ждать, и дремлет. Неразумная дева,
заждавшаяся жениха. И он при дверях, и медлит.
Вот перекресток. Издали, пока другую дорогу заслоняли кусты, можно было
думать, что там, за ними, что-то есть. Но когда Саша подошел, он увидел, что
все пусто, никто не движется ни по той, ни по этой дороге. Ни люди, ни духи
не ждут здесь условленных встреч.
Саша стал на перекрестке и крикнул:
- Приди!
Голос его прозвучал звонко и дерзко, - и все вокруг удивительно
молчало. И Саша сказал:
- Если ты есть, явись!
Полуявственно и неподвижно лежало близкое и далекое, - все, обращенное
к Саше. И не являлся никто иной.
Саша постоял, посмотрел вокруг в напрасном ожидании и пошел к ограде.
Нетерпеливое ожидание страха усиливалось.
Ворота, через которые возили покойников, были совсем такие же, как и в
городе, в обыкновенных заборах. Они покойно и бессмысленно показывали Саше
свою решетчатую зеленую поверхность.
Саша подошел к калитке и толкнул ее. За нею слабо звякнул замок. Тогда
Саша полез чкрез невысокую стену, белую, холодную, и спрыгнул в мягкую траву
на кладбище.
За оградою все стало иным, тесным, близким, но столь же простым и
загадочным. Кусты темнели. Белая церковь с зеленою кровлею смотрела темными
окнами, как незрячими глазами. Саша внимательно прислушивался в тишине,
чтобы различить хоть какой-нибудь звук, - но слышал только, как бьется его
сердце, как трепещут жилки на висках и у запястий.