"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

Улыбнулась и Ксения.
- Он остроумный.
- Верно. А что он вообще делает в жизни?
- Петерин? - и Ксения неуверенно ответила. - Лишний человек? - и
покраснела. - Он... он служит в армии.
- Это верно. А в своих взаимоотношениях с людьми... вспомните "Бэлу"...
что-нибудь доброе делает в жизни?
- Нет, нет!
- Так все равно - хороший человек?
Девица, опустив глаза, вздохнула. Она не знала, как ответить.
- Ксения, мы не в школе. Говорите, как вам хочется сказать. Есть хоть
один хороший, светлый человек в литературе девятнадцатого века?
Она долго молчала. И все равно стереотип сработал.
- Базаров? - с надеждой спросила Ксения.
- Базаров? А он вам нравится?
- Н-нет. - Кажется, она все время пыталась угадать, какого ответа ждет
Углев, хотя читала же наверняка роман "Отцы и дети".
- А кто нравится? Ксения, скажите как на духу. Кто из героев русской
литературы нравится?
Она молчала.
- Никто? Во всей русской литературе?
- Певцы у Тургенева?.. - пролепетала Ксения. - Я... я не знаю.
Совершенно покраснев, она угнетенно смотрела в стол. Она была сейчас
очень похожа на свою мать Таню, которая училась в школе Углева.
Ксения глазки жмурит, как Таня. И обвела их, синие, синей же краской.
Облизывает короткие губки перед тем, как что-то важное сказать. Шея узкая,
грудка уже зрелая для ее лет. Как, впрочем, это было и у Тани Ганиной.
Валентин Петрович с легким смущением, искоса, отвлекая девицу разговором,
все разглядывал юную гостью. В прежние годы в школе между ним и ученицами
неизбежно возникало состояние легкой влюбленности. Разумеется, влюбленности
безгрешной и малозаметной. Но ее сладкие, счастливые флюиды витали в
воздухе.
Чуть позже, когда у Валентина Петровича плешь вдруг заняла полголовы, и
русые пряди уже не закрывали ее, и на лице высеклись вертикальные морщины,
как на коре сосны, влюбленность со стороны девиц пригасла, смущенно
закруглилась, но ее заменило обожание со стороны умных мальчишек, особенно
когда их земляк стал знаменитым в
Америке.
- А читали вы "Тихий Дон" Шолохова? Валентина Распутина читали?
- Да, - вскинув голову, с неожиданной печалью отвечала девица. -
Мама давала протитать "Уроки французского". Как у него картошку
воровали. Про бедность.
"Ты дурочка, что ли? - размышлял Углев, поощрительно и как бы даже
легковесно ей улыбаясь. - Очень бедная речь. Или по характеру такая
замкнутая? Но Татьяна-то была говорливая, как сорока".
- А кого еще из современных писателей читали? Астафьева? Можаева?
- Пелевина, - засмеявшись, заранее стыдясь, ответила Ксения.
Понимала все же, чего тут можно стыдиться. - Про Тяпаева.
- А первую книгу про Чапаева, Фурманова, читали? - Девица молчала. -
Кино видели?