"Роман Солнцев. Год провокаций (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Сопротивление при исполнении!.. - пробормотал тот и ударил Никиту
кулаком в глаз.
- Сволочь!.. - прорычал Никита и дернул за руку сотрудника милиции.
Хотел попытаться вывернуть - видел в кино. Но по неопытности не успел:
на него обрушился с резиновой палкой второй милиционер.
Никита зло плевался, большой нос его был разбит, по губам текла кровь.
- Суки!.. Менты продажные!..
- За продажных ответишь!.. - Ему невыносимо больно скрутили руки,
толкнули куда-то вверх, в темноту, в большую машину, как через секунду он
понял - в автозак.
Пол дернулся под ногами, Никита упал на грязное мокрое железо, его
повезли.
Ну и хорошо. Очень хорошо.

4.

О золотистой косе своей жены дядя Леха Деев не зря вспоминал сплошь и
рядом, он клялся ею, когда хотел особо подкрепить свои слова. И тому были
причины удивительные.
Несколько слов о биографии Алексея Ивановича, пока измученный Никита
лежит в забытьи на узкой железной шконке в изоляторе временного содержания.
Когда-то, в сороковые годы, Леха Деев, сирота, из ангарских
погорельцев, паренек с кудрявым чубом и глазищами, сверкающими, как полыньи
на весеннем льду, окончил с красным дипломом художественное училище им.
Сурикова, вполне умел изобразить с натуры хоть человека, хоть корову, да
вдруг с ним что-то случилось - принялся рисовать странные видения: колеса в
небесах и лучи, а то и глаз желтый в стороне, а то и рыбу, глотающую лошадь.
Понятно, что Худфонд его юношеские картины не закупал. Да что
коммунистический Худфонд - эти холсты-картонки и даром-то люди брать
боялись: явное влияние буржуазного Запада. А художнику жить надо. А
насиловать себя, поехать, например, на строительство ГЭС, чтобы малевать
огромные краны КБГС-1000, какие усердно малевали малиновою краской знатные
художники, он не мог.
- Простите меня, я с Ангары, я глупый, - говорил он о себе, часто-часто
моргая, как ребенок. - Мне трудно даются прямые линии.
Он было принялся весело и бегло строчить карандашиком за маленькие
деньги портреты знакомых - его немедленно предупредили:
Красносибирск не Монмартр, за предпринимательскую деятельность светит
срок. Деньги можно получать только через Худфонд.
Жил Алексей бедно, в горбатом из-за осевшего берега бараке речного
порта, куда его еще студентом впустил начальник порта Херсанов в
благодарность за красиво изображенный старый двухтрубный пароход
"Святитель Николай", на котором, по данным историков, молодой
Ульянов-Ленин уплыл в Шушенское в ссылку. Эта картина долгие годы
висела в кабинете Херсанова, вызывая одобрение всех московских заезжих
чинов. Правда, кое-кого смущало: почему из одной трубы дым тянется в одну
сторону, а из другой - в другую? Куда же, дескать, плывет пароход? Начальник
нашел умный ответ: над Енисеем ветер ходит кругами. А один местный
искусствовед разъяснил в газетной статье (но это уже в годы горбачевского
послабления): дым течет в разные стороны, потому что художник хотел показать