"Роман Солнцев. Улыбка за стеклом (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Она знала множество стихов и читала их Самохину в самое ухо.

- Если я заболею, к врачам обращаться не стану... Обращусь я к друзьям, не
сочтите, что это в бреду. Постелите мне степь, занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте ночную звезду...

Устав от лежания, вскочив и наладив кое-как магнитофон, они нагие
танцевали. И выдергивая ноги из нарастающего кома гладкой глянцевой пленки,
действительно становились похожи на того самого Лаокоона, которого задушили
змеи... Они пытались распутать эти восьмерки и круги, намотать на бобину,
но не получалось... и они небрежно затаптывали их, и неиспорченной музыки
оставалось все меньше...

Но пришел день расставания.

- Я к тебе вернусь, - говорил он, улетая, как говорят многие возлюбленные
на свете своим возлюбленным.

Конечно же, он потом за ней прилетит.

И они вместе переберутся на материк. Где растут зеленые деревья. И ходят
живые лошади.

На горнорудный комбинат он попал лишь за три часа до самолета. Боялся, что
в канцелярии воскликнут: и где ты шлялся неделю? Но там женщины спокойно
отметили парню, от которого пахло вином и жаром, сроки пребывания в
командировочном удостоверении. И вот он дома, на юге Сибири...

Право же, он сам верил, что для него теперь начнется новая жизнь, и она
связана только с нею, с тихой, ласковой, узкобедрой Нелей...

Но под Новый год к Самохину приехала из Т.-ска Татьяна, с которой они
хотели пожениться еще летом, когда закончили университет (Татьяна училась
на юридическом). Но девушка заболела. А может быть, придумала, что
заболела, потому что у Самохина с ее родителями не вышло теплого разговора
- суровые они у нее, сердитые люди.

- Кудряв, как баран... - передавали подруги Татьяны слова ее отца про
Самохина.

- Шибко громко говорит, - обмолвилась мать. - Как радио.

И за прошедшие полгода Самохин стал постепенно привыкать к мысли, что
Татьяна к нему уже и не приедет. Как это она пойдет против воли отца? И
вдруг она явилась, в желтой дубленке, закутанная в шаль, в варежках и в
валенках.

- Я к тебе, - сказала она как-то сумрачно прямо на пороге общежитской
комнаты Самохина и прильнула к нему. - Я им сказала - не вам, а мне надо