"Роман Солнцев. Иностранцы (рассказ)" - читать интересную книгу автора

тут изображашь?! Сами нашу Расею любимую погуби ли!.. через евреев скупили,
а сейчас...

Платон больно прижал локоть Павла к столу - человечек, затрепетав, умолк.

- Я понимаю, - терпеливо продолжал Френсис. - Понимаю. Но когда родина
болна... помогайть надо, а не толкать дальше в пропасть. - Он понизил
голос. - Говорят, у вас своих лючших крестьян опять жгут?.. Рас... как
это?.. раскулач...

- Раскулачивают?.. - помог Платон и добродушно ухмыльнулся на редкость
здоровыми, белыми зубами. - Да не-е!.. Это уж по пьянке... было раз иль
два... из зависти... примерно так... - И толкнул Генку в бок. - В Щетинино?
На центральной ферме?

Генка открыл белесые, словно замазанные сметаной, глаза.

- А х.. ли?.. Дружки начальников, по блату всего себе нахватали...

- Это наши деньги! - завизжал Павел Иванович. - Прихватизировали даже
пристани на Енисее... золотые рудники...

- Но разве можно жечь?.. - изумился, всплескивая руками, иностранец.

- Лесу много... - охотно заговорил Платон. - С самолета смотрел на Сибирь?
Тайга до Японии. Но, конечно, лучше не жечь.

Вам-то в Англии хорошо - из камня все. А у нас и церкви деревянные... - Но
более не дождавшись от хозяина каких либо слов,

Платон помолчал, закрыл рот, тяжело поднялся и вздернул за шкирку поэта и
бывшего капитана. - Ну, сказали спасибо и пошли? А то еще испугается, решит
- алкоголики и не пригласит больше никогда!

- Почему?! - удивился нехотя Френсис. - Заходите. Интересно было
поговорить.

- Вы слышали?! - спросил Платон у своих спутников, не вы пуская их из
темных широких лап. - Приглашает! Пожалуй, и зайдем. Может, Федя еще научит
нас снова труд любить, поверить в жизнь...

Павел Иванович вдруг припал к Платону и зарыдал, как ребенок. Тот, отчески
обняв его за плечи, повел в сторону выходной двери - в ночь, в метель.
Генка "Есенин", окончательно проснувшись, обернулся к хозяину - стоял,
моргая, пытаясь, видимо, придумать срочно что-нибудь остроумное, но не
смог. Только как можно более гордо и таинственно ухмыльнулся и, чтобы не
сверзиться, затопал боком с крыльца вниз, на смутный снег...

Проследив из сеней, что гости, наконец, ушли за ворота,