"Наталья Солнцева. Золотые нити" - читать интересную книгу автора

разноцветные одеяния святых. Горели, потрескивая, множество свечей, и Тина
тоже подносила к огню свечку, зажигала ее и устанавливала на подставке.
За прудами тянулись узкие пыльные улицы, окаймленные высокими
"мурами" - так местные жители называли остатки крепостных стен. Наверху
росла трава, и Тине приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть каменные,
причудливые заборы.
В один из жарких летних дней она отправилась на прогулку одна, чтобы
никто не мешал ей подолгу любоваться тем, что привлекало внимание. Тогда она
и увидела тот старый забор - столбы из выщербленного кирпича перемежались
железными решетками, через которые буйно пробивались покрытые пылью кусты и
высокая дикая трава. Пыль была повсюду - под ногами, на привядшей листве, в
горячем, раскаленном воздухе. Огромные ворота с огромным же ржавым замком
закрывали запущенный въезд.
Тина приникла глазом к большой щели между створками, жадно разглядывая
старый сад. Зеленая поросль и большие неухоженные деревья почти скрывали
длинный, покрашенный желто-коричневой краской, дом. Была видна только часть
второго этажа с высокими окнами и покатой крышей. Она вдруг представила, что
раньше эта крыша была покрыта начищенными листами меди и в солнечный день
сияла и сверкала золотом, жарким огнем горела на всю округу.
С возвышенности, на которой стоял дом, когда-то спускались роскошные
мраморные лестницы к пруду. По тихой глади воды скользили лебеди, чуть
покачивались чудесные лилии... Из раскрытых окон доносилась музыка, ветер
надувал кружевные занавеси...
Из задумчивости ее вывел птичий гомон, - стайка воробьев шумно купалась
в мягкой пыли, взметая ее клубами. Тина огляделась в некоторой
растерянности. Пруд давно зарос камышом и диким кустарником, превратившись в
болото; вместо мраморных ступеней спуск покрывали заросли огромных
репейников. Все здесь дышало запустением, на всем лежала словно печать
забвения.
Между тем солнце припекало, гудели пчелы, жуки, кузнечики вразнобой
стрекотали между пыльными листьями. Над душистыми цветами порхали бабочки.
Вряд ли Тина смогла бы объяснить, чем так привлекал ее старый дом - он
словно приманивал ее, скрывая одному ему известную тайну. Какую? Этого она
не знала, но чувствовала, что дом как бы хранил в себе неизъяснимое
обещание, которое так много для нее значило.
Девочка долго, с замиранием сердца всматривалась в молчаливые окна,
очень высокие, с необычными рамами; кое-где сохранившаяся лепнина, красивые
даже в разрушении карнизы, все стройное величие, надменное достоинство дома
странным и жутким образом влекли ее к себе. Она чувствовала непреодолимое
желание смотреть и смотреть на этот таинственный дом, почти физически
ощущая, что где-то, совсем рядом существует невидимый переход, открывающаяся
не всем дверь, за которой - ответы на ее вопросы, разгадка шарады. Она
чувствовала в себе эти вопросы, но не смогла бы определить их или рассказать
о них. Загадка, которую она пыталась разрешить, была словно капля, которая
повисла - тяжелая - но так и не пролилась.
С этим ощущением чего-то неясного, какого-то влекущего неведомого
потока, навсегда связалось для нее воспоминание о странном доме. Она часто
видела его во сне - и себя, то глядящую со стороны, то будто оказывающуюся
внутри дома, ступающую по битым стеклам и отвалившейся штукатурке. Широкая
лестница на второй этаж, с резными перилами, раздваивалась налево и направо,