"Наталья Солнцева. Золотые нити" - читать интересную книгу автораодноклассник, работающий в "Автосервисе", помог поставить мощный мотор,
переделал кое-что еще, и машина стала удовлетворять самым взыскательным требованиям людей, которые решают непростые задачи. В квартире осталась самая необходимая мебель, холодильник и телевизор. Этого было вполне достаточно, тем более, что даже ночевать в ней приходилось далеко не всегда. Сиур купил себе самый лучший магнитофон, который только смог найти - его слабостью была классическая музыка - Мендельсон, Бах, Шуберт. Очень волновали средневековые мелодии - только вот кассеты и диски с такой музыкой практически отсутствовали. Необъяснимая прелесть была в этих отрывистых звуках, примитивных мелодиях, что-то дикое, можно сказать, первобытное, и вместе с тем мрачно-романтическое. Представлялись темные, узкие, мощеные булыжником улицы между угрюмыми городскими стенами, свет факелов, бряцание оружия, закованные в железо всадники, нежные красавицы за витражами окон, звуки охотничьих рогов, лай собак, высокие замки, замшелые камни, тяжелые ворота... Сигнал сотового телефона вывел его из задумчивости. - К тебе тут две дамы, Сиур, - голос охранника с проходной чуть вибрировал от сдерживаемого смеха. - Сказать им, где ты? ? Кто такие? ? Первый раз вижу. Спрашивают лично тебя. ? Какой у них вид? ? Умопомрачительный! - охранник хихикнул, но тут же сдержал себя. За такие вольности ему могло не поздоровиться. Сиур слыл мужиком хоть и справедливым, но крутым и безжалостным. К тому же с экзотическими наклонностями. Мало ли, кто ему эти бабы? С женщинами у него отношения были особые: они баловали его своим вниманием, иногда досаждали, приходили и уходили, не задевая ни одной струны в его сердце. Вера - так звали его более-менее постоянную любовницу - работала манекенщицей в Доме моделей на Кузнецком Мосту. Публика впадала в оцепенение, когда она входила в зал ресторана, где Сиур ее ждал, шествовала своей царственной походкой, чуть склоняя гладко причесанную на прямой пробор голову, блистая импортным туалетом, точеными длинными ногами и лицом греческой гетеры [6]. Она садилась напротив, положив ногу на ногу, закуривала длинную сигарету, и хорошо поставленным голосом задавала всегда один и тот же вопрос: - Как дела, дорогой? Всегда накрашенная, официальная, она как будто играла одну и ту же однажды заученную роль, за рамки которой выйти было так же невозможно, как планете сойти с орбиты. Ее невозможно было представить заплаканной, без маникюра или сумочки, едущей в переполненном троллейбусе, жарящей картошку, или за любым другим обыкновенным занятием, которое и делает жизнь жизнью. Иногда Сиур думал, что она еще менее живая, чем скульптура белого медведя, подаренная его отцу на юбилей и до сих пор стоящая в углу прихожей. Как ни странно, их отношения нравились обоим. Не нужно было притворяться добропорядочной женой и заботливым мужем. Встретились, приятно провели время, без сожаления расстались. Как говорится, "была без радости любовь, разлука будет без печали". Глядя на Веру, все мужчины завидовали Сиуру, а все женщины - Вере. В сущности же, они были совершенно чужими друг другу людьми, эта "сногсшибательная пара", как их называли в определенном, |
|
|