"Наталья Солнцева. Московский лабиринт Минотавра" - читать интересную книгу автора

заведующей перейти на место бухгалтера. Она опомнилась, осмотрелась и
ужаснулась - больших денег не нажито, красота вянет, возраст опасно
приблизился к сорока! На что ушла ее жизнь? Родители состарились, подруги
обзавелись семьями, страна шагнула в капитализм, а что же она, Феодора? Где
тот волшебный остров ее мечты, к которому она стремилась?
- На вторые роли я не согласна, - сказала себе госпожа Рябова. - Ни за
что! Никогда! Мало ли испытано унижений, пройдено нелегких дорог, затрачено
усилий? Я или добьюсь своего, или...
Она предпочитала оставить эту мысль неоконченной. Остров ее мечты
забрезжил в тумане воображения. Смолоду Феодора хотела побывать на Крите,
там, где, по преданию, купалась в сапфировых водах богиня-воительница
древних греков Афина и куда Зевс привез похищенную им красавицу Европу. Крит
с его роскошными гостиницами и золотыми пляжами служил для Феодоры неким
символом того образа жизни, к которому ее влекло. Она не смогла бы до конца
объяснить это мистическое притяжение.
Не собираясь переходить из заведующих в бухгалтеры, Рябова уволились по
собственному желанию, подсчитала накопления и купила дорогую туристическую
путевку на Крит. Осенью, когда деревья в московских аллеях и парках
пожелтели, а тротуары покрыла опадающая листва, Феодора улетела на остров.
То была ее первая поездка за границу.
Овеянный легендами остров очаровал госпожу Рябову. Взглянув в синее
критское небо, она забыла о Москве, о своем одиночестве, о возрасте и даже о
призраке безработицы. Она словно и не думала возвращаться.
- Стареющая хищница, - шептала Феодора, глядя на себя в зеркало
гостиничного люкса. - Уже не назовешь неотразимой, но все еще в силе. Меня
ждет последний бой, который я не могу проиграть.
Она окунулась в неповторимую атмосферу Крита, напоенную запахами
кипарисов, апельсиновых рощ и дыханием тысячелетий. Бродила узкими
венецианскими улочками, наслаждалась журчанием изысканных фонтанов,
любовалась остатками крепостных стен, мечетями и минойскими развалинами.
Вблизи знаменитого Кносского дворца, вернее, того, что откопали и
реставрировали археологи, госпожа Рябова и встретилась с ним. Слова
экскурсовода о многочисленных запутанных помещениях дворца царя Миноса, о
световых колодцах, лестницах, святилищах и настенной живописи звучали как бы
издалека. Мужчина, с которого она глаз не сводила, словно только что сошел с
яркой минойской фрески - гибкий длинноногий красавец с тонкой талией и
широкими плечами, с черными волосами до плеч. Правда, вместо традиционной
древней набедренной повязки и пышного головного убора из перьев он был одет
в майку и шорты, смотрел по сторонам рассеянно, переговаривался с
охранником, следовавшим за ним по пятам. Он выглядел моложе Феодоры лет на
десять-пятнадцать. Она замедлила шаг и прислушалась: мужчина говорил
по-русски! Ей несказанно повезло: он оказался ее соотечественником.
Хищница вышла на охотничью тропу. Госпожа Рябова понимала: придется
пустить в ход все свое искусство, превзойти самое себя, чтобы привлечь
внимание молодого человека. Его звали совсем не по-минойски, Владимиром, а
его фамилия заставила сердце Феодоры сладко содрогнуться. Корнеев! Сын
известного московского бизнесмена, состояние которого насчитывает, только по
официальным источникам, несколько миллионов долларов.
Владимир Корнеев был молод, красив изящной, несколько женственной
красотой, замкнут, насторожен, нервен, экзальтирован, чрезвычайно интересен