"Наталья Солнцева. Московский лабиринт Минотавра" - читать интересную книгу автора

- Снимала квартиру недалеко от института. Ее родители в Тбилиси, они
пожилые люди. Нана - поздний ребенок. Им пришлось продать хорошую квартиру и
переехать в меньшую, расстаться с загородным домом, чтобы платить за учебу
единственной дочери. Они души в ней не чают! Я звонил старикам, осторожно
выяснял, не у них ли Нана. Они уверены, что их дочь в Москве, со мной.
Боже! - Господин Проскуров сжал голову руками и застонал. - Что мне делать?
Идти в милицию, подавать в розыск? Пустая трата времени плюс нежелательная
огласка.
- Нежелательная? Почему? - притворно удивился Смирнов.
- Будто ты не понимаешь? - взорвался гость. - Зачем мне лишние
разговоры, сплетни и шум? Вдруг Нана вернется? Она не простит скандала. К
тому же милиция пропавших ищет спустя рукава, лишь бы отделаться от
наседающих родственников. Я надеюсь только на тебя, Славка! - Он налил себе
полную рюмку коньяка, выпил залпом, перевел тоскливый взгляд со Смирнова на
Еву. - Вы меня понимаете?
Она кивнула.
- Не происходило ли в последнее время, в Грузии, например, или перед
самым отъездом из Москвы, чего-либо странного? - спросил сыщик. - Чего-то не
соответствующего ситуации? Выходящего за привычные рамки?
Проскуров изрядно опьянел, маска вальяжного, избалованного жизнью
человека окончательно с него слетела. Перед Всеславом и Евой сидел
растерянный, глубоко оскорбленный в лучших чувствах, подавленный горем
мужчина.
- Кажется, нет, - пытаясь сосредоточиться, выговорил он. - Никаких
казусов, никаких неприятностей не было. Никаких размолвок между мной и
Наной. В том-то и трагедия!

Глава 2

Крит. Год тому назад

Красивая, ухоженная женщина лет сорока на вид сидела на открытой
террасе и любовалась синевой моря, пестротой оживленной гавани с теснящимися
рыбачьими баркасами, прогулочными катерами, с которых зазывали туристов на
прогулку. Она закурила. Изящные длинные пальцы с перламутровыми ногтями
сжимали ментоловую сигарету. Второй раз она приехала в бархатный сезон на
Крит, на две недели, лежала на золотом песке, слушала шум финиковых пальм,
вдыхала солоноватый воздух Средиземного моря. Воспоминания о первой поездке
просыпались от каждого взгляда, каждого вдоха, полного йодистой свежести.
Феодора Евграфовна выросла в малообеспеченной семье. Ее отец, Евграф
Рябов, работал токарем на подшипниковом заводе, половину зарплаты пропивал,
а остальные деньги матери приходилось выбивать у него со скандалом. Хорошо
хоть до драк не доходило. Мать всю жизнь промыкалась медсестрой за мизерную
плату. Когда родилась дочь, она устроилась в детский садик, где сама могла
бесплатно пообедать, за девочкой присмотреть и не потерять стаж для пенсии.
Вообще-то Рябовы назвали дочку Федорой, а лишнее "о" перед буквой "д" она
добавила себе сама, когда выросла. Ее отец весьма гордился своим неизбитым
именем, и позаботился, чтобы и дочери было чем гордиться. Федора - не
какая-нибудь там Катя или Оля, это звучит и сразу же привлекает внимание.
Вниманием к своему имени Федора была сыта по горло. Как ее только не