"В.Соловьев, Е.Клепикова. Михаил Горбачев: путь наверх" - читать интересную книгу автора

помешало его дальнейшей карьере. Еще одно свидетельство, насколько тайные
интриги в Кремле важнее явных успехов либо провалов в политике и
экономике.
Горбачев попал в самый эпицентр кремлевских интриг и контринтриг,
которые к концу семидесятых - началу восьмидесятых годов достигли своего
апогея в связи с недееспособностью номинального руководителя страны
Брежнева. Так что Горбачеву было не до сельского хозяйства, которым
занимайся - не занимайся - один прок.
Андропову важно было иметь под рукой главного, хотя и тайного
свидетеля против Медунова. Борьба вокруг Медунова была напряженной,
Брежнев и К' цеплялись за него, как утопающий за соломинку, - и уже не
только по долгу дружбы. Ведь залогом власти является не только возможность
выдвигать своих людей на ответственные и доходные посты, но также защищать
их в случае необходимости. Брежневцы защищают теперь Медунова уже из
чистого инстинкта самосохранения.
Но к 1982 году Брежнев уже не смог больше защищать от политических
козней Андропова своего старого друга и ближайшего помощника Андрея
Кирилленко (Андропов просто перестал пускать его на заседание Политбюро),
а своего свояка Семена Цвигуна не защитил даже от физической расправы
(первый заместитель Андропова, Цвигун пытался остановить расследование
дела брежневского зятя, но был найден у себя в кабинете на Лубянке с
простреленной головой), и Медунов тоже пал окончательно и бесповоротно. За
пять месяцев до смерти Брежнева в "Правде" появилось краткое сообщение:
Медунов "осбовожден от занимаемой должности в связи с переходом на другую
работу" - канцелярская формула опалы высокопоставленного чиновника. На
самом деле, вместо "другой работы", Медунов был исключен из партии, а на
его место назначен срочно вызванный из Гаваны "дипломат поневоле" -
Виталий Воротников (тот был направлен на Кубу брежневской мафией в
почетную ссылку - за то, что слишком уж активно помогал Андропову в его
борьбе с коррупцией). Спустя еще год, в награду за верность и в возмещение
морального ущерба, Андропов, уже будучи генсеком, назначает Воротникова
премьером Российской республики, вводит кандидатом в Политбюро, а еще
через полгода уже со смертного одра, делает полноправным членом Политбюро
- самая фантастическая по своим перепадам, элементам акробатики, и самая
стремительная по скорости кремлевская карьера за всю советскую историю.
Что же касается коррупции, то ни Медунов, ни зять Брежнева Юрий
Чурбанов не являлись исключениями, а наоборот, подтверждали правило -
власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Особенно в
Советском Союзе, где общественно-экономические отношения определяются не
свободным товарно-денежным обменом, не обменом идей и информации, но почти
исключительно сословно-бюрократической иерархией.
Естественно, что и Горбачев отнюдь не был воплощением неподкупности у
себя в Ставрополе, дополнительное обьяснение чему - почти патологическая
тяга его жены к предметам роскоши и прочим излишествам. Но, видимо,
коррупция затронула его в меньшей мере, чем его западного соседа Медунова,
хотя, несомненно, в большей, чем его южного соседа Эдуарда Шеварднадзе,
который руководил тогда Грузией. Сейчас они мирно уживаются под
кремлевской крышей, а в середине 70-х годов между этими двумя протеже
Андропова произошло резкое столкновение. Ни Горбачев, ни Шеварднадзе,
правда, не знали, что у них в Москве один и тот же покровитель. Андропов