"Александр Солженицын. Случай на станции Кочетовка" - читать интересную книгу автора

И не дожидаясь и не дослышивая разрешения, вошли. Первый
гренадерского роста, гибкий, с розовым охолодавшим лицом, ступил на
середину комнаты и с пристуком пятки доложил:
- Начальник конвоя транспорта девяносто пять пятьсот пять сержант
Гайдуков! Тридцать восемь пульмановских вагонов, вс╕ в порядке, к
дальнейшему следованию готов!
Он был в новой зимней шапке, ладной долгой шинели командирского
покроя с разрезом, запоясан кожаным широким ремн╕м с пряжкою-звездой, и
начищенные яловые были на н╕м сапожки.
Из-за спины его выступил слегка, как бы перетоптался, не отходя
далеко от двери, второй - коренастый, с лицом вдубело-смуглым, т╕мным.
Он полунехотя поднял пятерню к шлему-буд╕новке с опущенными, но
незаст╕гнутыми ушами и не отрапортовал, а сказал тихо:
- Начальник конвоя транспорта семьдесят один шестьсот двадцать
восемь младший сержант Дыгин. Четыре шестнадцатитонных вагона.
Солдатская шинель его, охваченная узким брезентовым пояском, имела
одну полу перекошенную или непоправимо изж╕ванную как бы машиной, сапоги
были кирзовые, с ист╕ртыми переломами гармошки.
А лицо у сержанта Дыгина было набровое челюстное лицо Чкалова, но не
молодого лихого Чкалова, погибшего недавно, а уже пожившего, обт╕ртого.
- Так! Очень рад! Очень рад! - сказал Зотов и встал.
Ни по званию своему, ни по роду работы совсем он не должен был
вставать навстречу каждому входящему сержанту. Но он действительно рад
был каждому и спешил с каждым сделать дело получше. Своих подчин╕нных не
было у помощника коменданта, и эти, приезжающие на пять минут или на
двое суток, были единственные, на ком Зотов мог проявить командирскую
заботу и распорядительность.
- Знаю, знаю, попутные ваши уже пришли. - Он наш╕л на столе и
просматривал их. - Вот они, вот они... девяносто пять пятьсот пять...
семьдесят один шестьсот двадцать восемь... - И поднял доброжелательные
глаза на сержантов.
Их шинели и шапки были только слегка примочены, вразнокап.
- А что это вы сухие? Дождь - кончился?
- Перемежился,- с улыбкой тряхнул головой статный Гайдуков, стоящий
и не по "смирно" будто бы, но вытянуто. - Северяк задувает крепенько!
Было ему лет девятнадцать, но с тем ранним нал╕том мужества, который
на доверчивое лицо ложится от фронта, как загар от солнца.
(Вот этот нал╕т фронта на лицах и поднимал Зотова от стола.)
А дел к ним у помощника коменданта было мало. Во всяком случае не
полагалось разговаривать о составе грузов, потому что они могли везти
вагоны запломбированными, ящики забитыми и сами не знать, что везут.
Но им - многое надо было от коменданта попутной станции.
И они врезались в него - одним вес╕лым взглядом и одним угрюмым.
Гайдукову надо было понять, не прицепчивая ли тыловая крыса этот
комендант, не потянется ли сейчас смотреть его эшелон и груз.
За груз он, впрочем, не опасался нисколько, свой груз он не просто
охранял, но любил: это были несколько сот отличных лошадей и
отправленных смышл╕ным интендантом, загрузившим в тот же эшелон
прессованного сена и овса в достатке, не надеясь на пополнение в пути.
Гайдуков вырос в деревне, смала пристрастен был к лошадям и ходил к ним