"Александр Исаевич Солженицын. Адлиг Швенкиттен (Односуточная повесть)" - читать интересную книгу автора

- Тут немец прибрел! Перебежчик!
Это докладывал ефрейтор Нескин, вшагнувший в сарайчик. Немца задержало
охранение - он прямо шел через поле.
Услышал и Гусев. Дивная новость! Оба взводных командира с сенной копны
соскользнули вниз.
Пошли наружу, смотреть. Светила луна, и хорошо было видно немецкую
обмундировку и что без оружия. Шапка утепленная.
Немец увидел офицеров - четко руку к виску.
- Herr Oberleutnant! Diese Nacht, in zwei Stunden wird man einen
Angriff hier unternehmen!
А немецкий-то оба, эге, так себе. Да оно и слова по отдельности, может,
знаешь, а все вместе не разберешь.
А взволнован очень.
Все равно с ним - в штаб дивизиона. Показали ему - идти. Вперед -
Нескин, а сзади - маленький Юрш с карабином, везде поспел - и докладывает
офицерам на ходу: уже, мол, калякал с ним, на тары-бары. Он - и к нашему
ближе умеет, а все равно непонятно.
Что-то срочное хочет, а вот, поди.
До штабной машины тут, по Кляйну, недалеко. Пока шли - еще спрашивали.
И немец силился, стал не по-немецки, а по какому-то узнаваемому.
Узнаваемому, а все равно ни черта не поймешь.
И одно слово отдельно повторял:
- Ангриф! Ангриф!
А это мы, кажется, знаем: наступление? Нападение?
Да этого и надо было ждать.
В штабной машине не спал радист, разбудил планшетиста, а тот немецкому
учен. Да тоже не очень. Выкатился быстро, стал с немцем говорить - и
переводит, но не с быстрым подхватом, не слово в слово.
- Это, вот что, немец - судетский. Он и по-чешски немного. Пришел нас
предупредить: через час-два тут, на нашем участке, начнется общее, большое
наступление немцев.
А - не дурит нас?
А зачем? ему же хуже.
Голос у немца - просительный, жалостный, даже умоляющий.
А - уже сильно в возрасте он, постарше и Павла Петровича.
И пожалел его Кандалинцев. Воевать надоело, горюну.
А кому за столько лет не надоест?
Бедняга ты, бедняга. И от нас - еще когда семью увидишь?
Послал гонкого Юрша в Адлиг - искать капитана Топлева, доложить.

14

Допросив перебежчика через планшетиста и сам голос его наслушивая,
дружелюбную готовность, поверил Топлев, что - не врет. А перейти? - и
нетрудно. Через пустое поле, без единой боевой линии - отчего и не отшагать?
Ладно, перебежчика держать при штабной машине.
Но если он не врет и не ошибается - так наши пушки совсем беззащитны,
пехоты же до сих пор нет!
А Топлев исполнителен - в стельку! в струнку! И всегда старался знать,
вникать, успевать.