"Юрий Соколов. Заблудший " - читать интересную книгу автора

- Ну, как знаешь, как знаешь.
Анри поднялся навстречу вновь входящему охраннику.
- Счастливо оставаться процедил он.
- Удачи!- ответил Нил.


***

Так Нил остался в камере один. Медленно тянулись часы, дни, недели. Он
уже не ориентировался во времени. Казалось, о нем забыли. Никто больше не
нарушал его вынужденного затворничества. Лишь два раза в день дверь в камеру
приоткрывалась, и на пороге появлялся белый пластиковый контейнер с пищей.
На вкус содержимое контейнера соответствовало внешнему виду. Белая вязкая
кашица с привкусом пластика, без запаха и начисто лишенная каких-либо
специй. Хотя, надо отдать должное, голод она утоляла достаточно хорошо.
Так и тянулось его время от одного приема пищи до следующего. Нил уже
давно не различал день-ночь, утро-вечер. Много спал. А когда не спал, то
размышлял, глядя в потолок со своего лежака. Единственным его развлечением
была гимнастика, которой он и посвящал почти все свое свободное время. А его
было более чем достаточно. Кроме того, после своего неожиданного ареста Нил
чувствовал себя постаревшим вдвое. Все его тело, мышцы и суставы болели.
Поначалу он отнес все это на счет грубого обращения во время задержания, но
проходил день за днем, а улучшение не наступало. Именно тогда он решил
заняться физическими упражнениями. Вспомнив несколько упражнений из йоги,
несколько из атлетической гимнастики, понемногу он разработал свой небольшой
комплекс, с помощью которого убивал время и понемногу приводил свое тело в
порядок.
Больше всего тяготила неопределенность. Что, если о нем не забыли, а
впаяли ему большой срок или даже пожизненный, а приговор прочитать не
удосужились? Вот тебе и граф Монте-Кристо!
Чтобы окончательно не сойти с ума, Нил громко пел. Он вспоминал все
песни, которые он когда-то знал и распевал их, разгуливая по камере.
Акустика, надо отдать должное проектировщикам, была превосходная. Был полный
эффект концертного зала. Звуки вибрировали, усиливались, наполнялись, и это
пение доставляло несказанное удовольствие. Иногда он просто декламировал
стихи. Пытался сочинять сам, но за отсутствием письменных принадлежностей
это занятие быстро наскучило. Круг развлечений в ограниченном пространстве
оказался очень ограниченным.
Неизвестно сколько длилось это заточение, судя по отросшим волосам и
бороде, не меньше месяца. Однажды дверь распахнулась, и вошел надзиратель.
- Хватит прохлаждаться,- произнес он на удивление тихим и спокойным
голосом. - На выход!
И снова долгий путь по длинным коридорам и крутым извилистым лестницам.
Крики, стоны, лязганье замков, хлопанье дверей. Все, как в первый раз.
Знакомый кабинет следователя, слепящий белый свет и удивительно знакомый
голос из-за стола напротив. Когда, наконец, глаза привыкли к свету,
удивлению Нила не было предела. На месте следователя в знакомом черном
мундире сидел Анри! Да, тот самый слащавый и участливый, робкий и
неуверенный в себе Анри. Перемены, произошедшие с ним за это время, просто
поражали. Редкие светлые волосы были коротко пострижены аккуратным ежиком.