"Наталья Соколова. Захвати с собой улыбку на дорогу..." - читать интересную книгу автора

стремительно пересекали иллюминатор - это мелькали светлые кристаллы
плагиоклаза, вкрапленные в габбро. Человек, пересиливая слабость, дурноту,
потянулся к аптечке, в это время Зверя как следует тряхнуло, тяжелая
приборная доска сорвалась и, качнувшись, углом ударила Человека по голове.


3. ПЕРВЫЙ МИНИСТР

Город встречал их цветами - Человека и Зверя. Зверь шел своим ходом от
заставы через деловой центр, неуклюжий, громоздкий, увешанный гирляндами
мелких северных роз, которые терялись в глубоких складках его медной, как
будто прокаленной кожи, бугристой, панцирной. Рабочие Завода Машин вышли с
транспарантом: "Завидуем тем, кто создал Зверя!", - а рабочие Завода
Металлов несли на плечаx огромные алюминиевые буквы, которые складывались в
гордую надпись: "И наш металл пошел на костяк Зверя". Человека везли в
открытой машине, с забинтованной головой; пустой левый рукав был засунут в
карман пиджака. С одной стороны сидел глава кабинета, первый министр, с
другой - строгая медицинская сестра в накрахмаленной косынке с красным
крестом. А розы - настоящие, живые, не бумажные - летели и летели в машину,
попадали в лицо, делали больно...
Через десять дней, дав Человеку отлежаться, первый министр приехал на
улицу, круто спускающуюся к порту. Приехал с официальным визитом.
Первый министр... Вы недовольны? Вы говорите: "Как же так? Полагается,
чтобы в сказке были король и королева".
Вы покачиваете головой? Но ведь это не просто сказка, а современная
сказка. Королевы не будет совсем, честно предупреждаю, мне просто не до
нее. А вместо короля будет первый министр, ничего не поделаешь. Ведь один
чудесный писатель уже доказал, что взамен королей отлично идет самая
обыкновенная капуста... или, нет, простите, обыкновенные президенты.
Итак, приехал первый министр. Навестил Зверя в его ангаре, осмотрел
поле с глубоким котлованом, похожим по форме на кратер вулкана (отсюда
уходил и сюда возвращался Зверь), посетил мастерские. Потом поднялся с
Человеком в его кабинет на тринадцатом этаже. Первый министр был шахматист,
философ и богослов, знаток древних языков, утонченно культурный человек с
впалыми щеками и высоким голым лбом, завершающимся глубокими залысинами, с
пальцами пианиста и острым, пронзительным, хотя немного утомленным взглядом
умных глаз. Его сопровождали секретари, какие-то полковники, разодетые
дамы.
- Великолепный механизм, - сказал он о Звере, опускаясь в кресло.-
Разрешите курить?
И легким движением кисти отослал сопровождающих.
Их оставили вдвоем.
Человек сел на свое обычное место - за письменный стол. Его широкое,
твердое, скуластое лицо казалось, пожалуй, простоватым, плебейским рядом с
тонко очерченным профилем первого министра.
- Видите ли, Зверя нельзя считать просто механизмом или, положим,
биомеханизмом. Конечно, теоретикам предстоит еще сформулировать...
осмыслить... - Он правой рукой теребил коротко подстриженную бородку, в
которой уже поблескивали первые редкие иголки седины. - Но ясно одно: Зверь
больше, чем механизм. Он ведь знает страдание и боль. А может быть, именно