"Мария Сокольская. Что можно увидеть со старых качелей" - читать интересную книгу автора

сделаю, что смогу.
- Ну спасибо. С меня шоколадка.
- Завтра приеду прямо сюда.
- Отменно. Чета сегодня утром отвалила в Москву, предварительно
поцапавшись от души. Так что полигон свободен.
- Чего у них там.
- Вопрос в безделушках, подарке Юрия, которые его половина где-то
умудрилась посеять. И запрягла мужа их поискать, перевернув вверх
дном столицу нашей Родины.
- Замечательно.
Лена повесила трубку, а я отправилась на боковую с чувством
выполненного долга.
На следующее утро, если половину второго можно еще считать утром,
прибыла Стеклова со столь необходимым для меня материалом. Я
тотчас же решительно набросилась на документы прямо на пороге
дома. Только вмешательство Евгении Петровны помогло Лене
пробраться в комнату. Там старушка отвела нам обеденный стол, дабы
не мешать входу и выходу через дверь.
Сперва я принялась за негативы и слайды. Поскольку диапроектор все
же нашелся, я смогла лицезреть довольно интимные снимки в полном
комфорте. Часть фотоматериалов посвящалась Лайме и Гермашевскому,
стоящих, сидящих и лежащих в разнообразнейших позах друг с другом.
Не дать не взять - милая семейная компания на прогулке. Впрочем,
большинству негативов было как минимум по десять лет, хотя
встречались и сравнительно недавние, двух трехлетней давности.
Временами встречался господин солидной наружности обыкновенно в
деловом костюме или плавках, по всей видимости - муж Надежды.
Особенно на последних слайдах стал встречаться Кипарисов в
компании любовницы и еще нескольких девушек, очевидно, приятельниц
Лайме. Остальная часть фотографий, где-то процентов тридцать,
посвящалась исключительно Надежде.
- Хорошо, что ты подъехала сюда, - сказала я, выключая диапроектор,
отчего шума в комнате стало на порядок меньше, - а, скажем, не к
Гале. Мне известно, что у нее нет такого аппарата.
- Вопрос, почему бы я туда поехала тебя не смущает? -
поинтересовалась она.
- А вдруг супружеская пара не выезжала бы никуда. Тогда пришлось
нам сидеть у Гали и рассматривать в лупу негативы. Очень милое
занятие.
- У нее тоже могли бы быть какие-то срочные дела, - отрезюмировала
Стеклова.
- Ну пока что фиг с ней, - беспечно сказала я, обращаясь к письмам.
Их можно было условно разделить на три категории: адресованные
Надежде от Кипарисова, Гермашевского и бывшего мужа. Первая пачка
была наиболее ощутимой. Но и наименее интересной. Кипарисов писал
сплошную беллетристику, как справедливо заметила Стеклова,
частично уже ознакомленная с содержанием большинства из них.
Стиль Гермашевского отличался краткостью и сухостью; он
обыкновенно не затрачивал на письма и страницы машинописного
формата. Никакого намека на братские чувства. Разве что на