"Мария Сокольская. Что можно увидеть со старых качелей" - читать интересную книгу автора

- А что же ты хотела?
- Думала, и так сойдет. Но, увы.
- Понятно. Как же ты в этой глуши оказалась, тоже из-за призвания?
- С моим характером и моими друзьями тут только и окажешься. Я
тебе говорила о Гермашевском. Но винить одного человека во всех
своих несчастьях - глупо. Потому лучше винить сразу всех, в том
числе и саму себя, - она заметно погрустнела. - У нас в стране любая
женщина, начиная с четырнадцати лет, подвергается смертельной
опасности. Тому пример я тебе только что привела. И так каждый
день, каждый час. Но никто ничего не может, а главное - не хочет
сделать, поскольку культ рабской зависимости от мужчин чертовски
выгоден, не так ли? Да он воспитывался с малолетства, он
генетически заложен в каждую особь женского пола. Движение
сдвинутых по фазе феминисток лишнее тому подтверждение. Они
слишком убоги, чтобы найти себе приверженцев. Я была знакома с
одной из них. Она, кстати, бывший секретарь парткома, от которой
сбежал муж.
Среди моих знакомых не было человека, Человека с большой буквы,
так мелкая шваль, скопище самцов. Каждому из их стада нужна была
не я, а мое тело. Когда-то я считала, что так оно и должно быть и
была рада своим друзьям. А теперь понимаю, что проститутка стоила
бы для них дороже, - она не выдержала, уткнулась в мою кофточку и
разрыдалась. Я попыталась успокоить ее в самых банальных
выражениях:
- Ну, тебе сейчас беспокоиться не о чем. Пока мы вместе, ничего
плохого не произойдет. Не должно произойти. И не будет
Гермашевский лезть сюда, они свой дом с женой построят, а тебя
трогать не будут. Так что не волнуйся. Юрий мне сам так сказал.
Усадьба как была, так и останется твоей. И все будет хорошо.
Галя улыбнулась сквозь слезы и добавила:
- Практически единственное, что у меня осталось от наследства.
Остальное благополучно ушло в небытие.
- Я следователь, а Стеклова - адвокат. В крайнем случае, мы сумеем
тебя защитить.
Говоря эти слова, я сильно кривила душой. Мало ли что может
произойти, когда мы обе будем попросту бессильны. Да и что
касается самой Лены. Мне было необходимо с ней поговорить. Уж
слишком много в деле оказалось довольно неприятных моментов, тем
более для нее.
Тем временем Галя попыталась рассеяться привычным для нее
способом: включила телевизор. Я посмотрела на экран.
- Ты всегда смотришь эротику, когда грустно?
- Когда в душе помойка, - поправила она меня, - Нет, просто не та
кассета оказалась. Эта гораздо лучше, - она поставила, перемотав на
начало, "Унесенных ветром". Я печально улыбнулась, вспомнив
прекрасный фильм. Пока шли титры, я позвонила в адвокатскую
коллегию, надеясь, что моя подруга все еще там и сейчас для нее
работать не поздно.
- Сожалею, но Елена Георгиевна ушла домой. Вы знаете ее домашний
телефон.