"Ив. Соколов-Микитов. Чижикова лавра" - читать интересную книгу автора

- Большевик?
И улыбка у него такая неприятная.
Подмыло меня:
- Большевик! - говорю, и по-русски: - что выкусил?
А он все также, с крыши, и тоже по-русски, с легоньким акцентом:
- Я в России жил и русских людей знаю: рабы! А вы здесь зачем же?
Я бы ему рассказал зачем!
Ту ночь я так и пробродил по городу без ночлегу. Ходил из улицы в
улицу и все думал. И такая меня ела тоска. Вышел я на мост, посмотрел в
воду. Кругом огни, в тумане круги радужные. Не знаю, кончилось бы чем.
Подошли ко мне полицейские, - они тут всегда парами, - фонариком в лицо,
- и поплелся я дальше.
Видно, и у них не мало таковских, кому ночевать негде. Встретил я
большую повозку, в роде как бы товарный на колесах вагон. Одна дверца
открыта, и там яркий свет. На полках большие белые чашки. И вижу люди, -
человека два-три, и пьют горячее.
- Что это? - спрашиваю.
- А это, - отвечают, - Армия Спасения для неимеющих крова устроила
ночную передвижную станцию. Кому надо.
Выпил и я большую чашку. И почти полночи просидел там.

II

Я о себе скажу: никогда и не думал быть дальним путешественником. Не
будь войны, вся жизнь моя прошла бы на домашнем полозу.
Терпеть не могу ссор и драк. Надо мною еще в училище ребята посмеива-
лись: клюква, а трогать боялись. Я всегда был один. Это от отца у меня:
очень он миролюбивый и сурьезный человек. Услышит ли ссору или, того ху-
же, дерутся, - зажмет уши и прочь. А большой силы был человек, быков
свободно клал за рога. Раз только и вышло с ним на моей памяти: забрел в
наш огород, в капусту, пьяненький мужичонка, ходит по грядам и несет ни
весть что. А вышла на огород моя матушка, он того пуще. Не выдержал па-
паша, выскочил на огород со двора, где набивал колодки, схватил за во-
ротник мужичонку и перебросил через плетень, как люди шапку бросают, не
бил, не ругал. Мужичонка сам после того два года хвастал на базаре, как
его Арсентий Ильич учил летать.
Я тоже, как и папаша, не переношу зла. Бывало, мать с отцом не пола-
дит, а я на себе рубашки деру. Не было со мной случая, чтобы с кем драл-
ся. Только один раз с ребятами, - уж больно меня доняли, и заступался я
за одного мальчонку, катались мы на салазках. До того я вдруг разошелся
и себя уж не помнил, вышиб Кольке Гужеву три зуба. После того случая три
дня не поднимал глаз.
Рано меня стала пронимать жалость и в такой силе, что высказать не-
возможно. Жили у нас на доме, над карнизом, гренки. Это, как сейчас,
помню. Кинул я, балуясь, кирпичинкой и подбил одну птичку. Упала она на
землю, крылышки врозь, ротиком дышит. Поднял я ее, и стало мне так, точ-
но совершил я великое злодейство. Отнес я ее за амбар, положил на трав-
ку, смотрю: дышит, вся, как пушинка, и воздухом пахнет. И вот, побежал
я, ни слова никому, за реку в Святодуховский монастырь, отмаливать грех
и просить о чуде. Всю обедню простоял в уголку на коленях. Потом воро-