"Владимир Соколовский. Твой день и час (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

пожелаю... Мы ведь маленько. Махнем по стопарю - и вперед!
- Ну разве что...
Фудзияма повеселел, закурлыкал какой-то мотив и в распахнутую Носовым
дверь крикнул сидящей в коридоре на стуле сырой тетке с разбитым лицом:
- Пр-рашу, мадам!..
Михаил же завернул к Бормотову. Начальник следственного отделения
листал поступившие с утра из дежурки материалы.
- Привет, лыжник! Опять, я слышал, с начальством ругался? Неймется
тебе...
- Да он обнаглел, Петр Сергеич. Распоряжается моей жизнью, словно я его
крепостной.
- Ты не крепостной, ясно... Ты анархист. И поплатишься, если не
изменишь поведения. Ты где служишь? В милиции. Вот и делай выводы. Надо было
просто принять информацию и передать ее мне. И не было бы лишних конфликтов,
разговоров... В общем, работай. Никуда не поедешь. Они действительно того...
на следователей замахнулись, ишь ты! Ну инженер, что ты скажешь... Они
теперь на все посты лезут. Где понимают, где не понимают - без разницы... Ты
вот что: по делу Павлова и компании обвинение предъявил?
- Нет еще... Некогда все было. Сегодня собирался как раз.
- Обормоты вы... Ну как так можно?! Ведь они уже двадцать суток сидят!
А закон что велит? Не позднее, чем через десять суток после ареста,
обвинение должно быть предъявлено! Чем ты думаешь?!
- Вы не переживайте, Петр Сергеич. Ну подумаешь, важность какая... Там
же все очевидно.
- Это еще надо посмотреть... Неси дело!
Пролистал папку:
- И что же ты собираешься им предъявлять?
- Как что? Групповой грабеж, сто сорок пятая, часть вторая.
- Нет, Михаил, не думал ты над этим делом и не заглядывал в него после
арестов. Ну-ка давай, соображай!
Следователь наморщил лоб:
- Что же, что же еще может быть... Нож, что ли? Нож вы имеете в виду?
Там угроза была, конечно... Да, тут совсем другой получается коленкор:
разбой, сто сорок шестая, вторая часть, пункт "а". Кре-епко они влетели...
По ней же санкция - от шести до пятнадцати лет. Представляю, как Юрка
психанет. "Сидел я в несознанке, ждал от силы пятерик..." Ан вместо
пятерика-то - червонец замаячил! Пойти, обрадовать его... - Носов взял со
стола папку и вышел из кабинета.


7

В комнатушке для выводных горько плакала их старшая, толстая удмуртка,
сержант. "Ты чего это, Феня? - спросил Носов. - Чего стряслось-то, ну?.".
Феня заговорила, содрогаясь; из ее лопотанья можно было разобрать, что она
сегодня ходила на прием к начальнику управления, генералу, просила жилье
вместо сырого подвала, где она жила вместе с пятью детьми и мужем, тоже
контролером следственного изолятора. Носов вспомнил этого сизоносого
сержанта и посочувствовал бабе. А генерал отказал, да, видимо, как-то еще
унизил ее, выказав презрение. И вот она плакала, а следователь, заполнив