"Владимир Соколовский. Превращение Локоткова" - читать интересную книгу автора

весьма доволен! Оказалось, что Лиля приехала в тот город на
учебно-консультационный пункт университета, принимать зачеты. Быстро оценив
Лилины прелести и ситуацию, показавшуюся пикантной и обещающей, Локотков
составил план своих действий, должных в итоге привести к обольщению. Первым
делом повел Лилю к приятелю, директору местного музея. Они посидели там,
потанцевали, и Локотков почувствовал, что Лиля тает, ей хорошо с ним. Но
другу-холостяку самому приглянулась Лиля, и на намеки уйти, оставить их
одних в квартире он только смеялся в глаза Валерию Львовичу, мотал головой.
"Погоди же ты! Я тебе припомню!" - клокотал Локотков, когда они полночью
возвращались в гостиницу. Однако и туда он шел гоголем, победителем, ибо
знал: есть у Лили и двухместный номер, живет она в нем одна, и имеется
твердое обещание администрации не подселять к ней никого до конца
командировки. Сам Локотков жил в трехместном, с пожилыми снабженцами, и не
имел никаких возможностей.
Увы и ах, все разбилось! Еще внизу, когда спрашивали ключ, выяснилось:
приехала внезапно дама из высоких сфер, был серьезный звонок, и ее пришлось,
за неимением других мест, поместить в Лилин номер. "Не беспокойтесь, всего
лишь до завтра!" - сказала администратор. Тут все как-то быстро скомкалось,
Локотков с Лилей торопливо попрощались, и разошлись. Валерий Львович сильно
расстроился: что же такое, не получилось, как он задумал, редко случалось
подобное! Ему показалось - Лиля тоже расстроена происшедшим, хоть и не
подала вида. "Может быть, не уезжать завтра? - свербило у него в голове. -
Плюнуть на все, остаться еще на сутки, чтобы после - уж никаких
сожалений?.." Плюнуть-то плюнуть, думать об этом можно, и даже приятно
домысливать, как и что в таком случае будет, только вот беда: взят уже
поездной билет, и назначена консультация на вечер, два деловых звонка,
встреча с приятелем, запланированная месяц назад еще, очень неудобно не
явиться... После, в заключении, Локотков тысячу раз проклинал себя за то,
что не остался. Если бы знать, как получится! А он ведь не знал, и для него
еще было все светло, все впереди, когда он вернулся в город, домой, и стал
ждать Лилиного возвращения. Она приехала, и они встретились, как старые
друзья, немножко заговорщики, почти любовники. При первой возможности
помчались в далекий, подальше от людских досужих глаз стоящий окраинный
ресторан, там он впервые обнял ее, и услышал: "Только не... сейчас, ладно?..
Не... теперь, а? У меня живет теперь мама, я никак не могу, ну давай
подождем немножко, до осени..." А в то время катилась весна, пахло в
окраинных садах черемухой, и когда они брели из ресторана обратно в город,
Валерий Львович настрадовал огромный благоухающий букет. Уже засветло
подошли к ее подъезду, поцеловались крепко, простились: "Ну, до осени!" До
осени... Локотков помнил еще тополь, какие-то кусты во дворе ее дома... Все
это было. Не было только осени.
Когда после той пьяной драки - вернее, избиения им подростка на
трамвайной остановке - началось следствие, допросы, подписка о невыезде - у
него сердце хоть и обдавало холодком, подсасывало порою, - истинного
значения всему этому он все-таки не придавал. Не скрывая ничего, говорил о
случившемся с друзьями, даже с сослуживцами - и те, тайком от начальства,
конечно, сочувствовали ему, советовали то, се. Да и начальство, похоже,
смотрело на случай с Локотковым сквозь пальцы. Особенно после того, как он
рассказал, что ходил со следователем в ресторан. Однако прошло какое-то
время, и все изменилось. Избитый Локотковым мальчик стал вдруг чувствовать