"Владимир Соколовский. Во цвете самых пылких лет" - читать интересную книгу автора

последнюю сотню и выложил карты. Рыжий Шура, лязгнув зубами, кинул свои, и
Васька со Славкой остолбенели, отвалив челюсти: там было три шестерки.
И тотчас прорвалось огромное напряжение: все загомонили, закричали,
замахали руками, завскакивали, суетливо тычась в углы. Шура дрожащими руками
лил в стакан водку и пил, круто закидываясь; она плескалась на подбородок,
текла на пол и рубашку. Микробиолог зевал, щурился кривым глазом, будто
подмигивал всем, и прятал карты почему-то в свой карман.
- Ну как же так? Нет, подожди! - бестолково бормотал Васька, хватая
Славку за руку и вытаскивая из купе. - Давай разберемся. Надо же
разобраться. В прикупе круль и дама с семиткой, у меня туз бубей, две
десятки...
Долго еще они шумели на площадке между вагонами, обсуждая превратности
игры и пытаясь вникнуть в нее во всех подробностях. Вникнув же досконально,
опомнились. Опомнились и поняли, что стали жертвами хитроумной, не раз уже
опробованной на самых разных людях комбинации. Как-то накатом ударило
сознание, что денег, скопленных родителями и отпущенных на поездку, нет
больше, кроме каких-то жалких копеек, бренчащих по карманам. От ужаса ребята
посерели лицами и опрометью бросились в купе, надеясь на чудо. Но чуда не
произошло, и рухнули последние надежды: мошенники-попутчики, рыжий "шахтер
Шура" и кривоватый "микробиолог Сережа", исчезли вместе со своими
чемоданами. Чемоданы друзей оказались на месте - и то слава богу.
Васька со Славкой понеслись к проводнице и, захлебываясь, стали
расспрашивать, куда делись их недавние партнеры. Зевнув, женщина сказала:
- А-а, эти? Минут десять, как сошли, был тут полустаночек... А чего?
Что-то украли?
Друзья повернулись и побрели обратно в купе. Всю оставшуюся ночь и
утро, пока поезд не подошел к конечной станции, они сидели друг против друга
и молча смотрели в окно.

9

Всегда тоска, пусть самая легкая, охватывает человека, впервые
прибывшего в незнакомые места. Непонятна такая тоска: есть в ней и страх, и
надежда, и радостное возбуждение. Она проходит после, со временем, и тем
скорее, чем больше счастлив человек в своем путешествии: вот он нашел кров,
разведал места, где ему предстоит питаться не менее чем три раза в день,
постоял непоздним вечером на берегу, разделся и, стыдливо поблескивая
отвыкшей от солнца кожей, вошел в воду. Первая медузка скользнула по ноге,
он вздрогнул, но - все дальше, дальше, вот присел с головой... Ух! И - где
она, тоска?
А если ни крова, ни копейки в кармане? Хотя это уж слишком, какие-то
крохи наши друзья все-таки наскребли по карманам: один рубль двадцать восемь
копеек. Окажись такие деньги у них в родном городе, они были бы ого как
довольны! Но от дома было далеко, далеко...
Понуро они выбрались из разноцветной курортной толпы на вокзале и пошли
бесцельно по улицам со своими чемоданами, пока не выбрели в узенькую
тенистую аллейку. Там сели на лавочку и стали держать совет.
- Что-то бы продать... - уныло сказал Славка.
Васька, кряхтя, раскрыл свой чемодан. В нем оказалось не так уж много
вещей: мыльница, полотенце, двое плавок и две майки, не новая рубашка и