"Владимир Соколовский. Мурашов" - читать интересную книгу автора

на этом направлении, у нас нет. Может, и были, да расхватали, пока нашу
армию сюда перебрасывали. Штаб трясет данные, а нам и сказать нечего. Так
что надежды на вас большие, действуйте. На первый взгляд, вприкидку,
городок, который мы определили как базовый для резидентуры, - тихий,
достаточно захолустный, без сколько-нибудь мощного и постоянного воинского
контингента. Следовательно, по идее, гестапо и контрразведка тоже должны там
работать вполсилы. Но тут-то и может быть опасность. Тут-то и опасность..."
"В чем, товарищ подполковник?" - спросил Гриша. "Вот даже затрудняюсь
сказать. На меня, как на разведчика, эти городки всегда непростое
впечатление производят. В большом городе легче. Там везде, ко всему можно
примениться, почувствовать себя своим, потеряться. А тут... все, вроде, как
на ладони, и все не твое. И каждый может так за штаны ухватить, что не
только без них, а без шкуры останешься. Так что ушки держите на макушке. Ну,
и если что - по обстановке смотрите, действуйте, тут рецепта на любой случай
быть не может. Если уж подопрет и почувствуете, что до фронта не дотопать,
пытайтесь выходить на линию Ниспорены - Бобейка - Котовск - Молешты -
Чимишлия, этот район мы контролируем, ищите партизан, может, повезет... Но я
на вас надеюсь, повторяю!.." Он толкнул дверь, выходя из одиноко стоящей в
роще мазанки, где жили разведчики. Следом вышел майор Перетятько, отвечавший
за операцию. Скоро майор вернулся, потер бритый затылок, хохотнул: "Братцы,
братцы... Была мне теперь от Лялина добра бучечка... А я шо могу сделать? У
меня больше нет никого. Да и Павлик с Гришей нас не подведут, все сделают
так, как положено..." "Что значит - не подведут? - бледнея, спросил
Мурашов. - Ты не уверен в нас, так надо понимать? И подполковник тоже? Тогда
уж лучше не посылайте. Ну, Гавря, товарищ майор, не ожидал я от тебя..."
Гриша тоже насупился, заморгал, отвернулся. "Да что-о вы! - закричал
Перетятько, вплескивая руками. - Ведь совсем не в том, не в том смысле,
перестаньте! О Грише вообще разговору нет, он и радист, и разведчик
проверенный. А в твоей, Паша, личной храбрости и командирском умении только
дурак усомнится. Разве ж о том разговор? Лялин, видишь, что толкует:
дескать, вообще Мурашов никакой не тыловой разведчик, не был им и никогда не
будет. Нет гибкости, приспосабливаемости, того, сего... А я его убеждаю: ни
в чем сейчас нельзя быть уверенным. Может быть, у него как раз все пойдет
отлично. Иной ведь дурак дураком смотрится (Мурашов усмехнулся: "Ну,
спасибо, товарищ майор"), а в деле показывает себя лучшим образом. Лялин
послушал, послушал меня, потом и говорит: "Может быть, и твоя, Перетятько,
правда", - сел в машину и уехал. Что ты, разве в твоей храбрости кто-то
сомнение поимел? Вернешься - мы тебя на курсы пошлем, вообще классного
разведчика из тебя сделаем, Паша!" "Ну, это уж положим. Все равно уйду
обратно, на батальон. Да хоть на роту, только на передок". "Так мы тебя и
отпустили... ха-ха... Ладно, дело сделано, что теперь толковать, давайте
закусим немного..."

3

Эх, майор Гавря, майор Гавря! Где-то ты теперь! Вот уж, наверно, пилит
начальство твою толстую шею. Вышла тебе судьба пострадать безвинно. А
впрочем, что спрашивать с тебя строго? - кандидатурой Мурашова занимался и
утверждал ее штаб армии, Перетятько подключился позже и ничего уже не мог
изменить, если бы даже очень захотел.